— Смелее, — едва слышно выдохнул Шантар.
И я почти решилась, почти совладала с робостью и с сомнениями, но вдруг рядом кто-то хмыкнул. Резко отстранившись, я повернулась в сторону звука.
На нас, прожигая взглядом, смотрел Хэйден Морроубран.
ГЛАВА 11
Я смутилась.
— Хоть бы потрудился поставить полог, — в голосе северянина отчетливо прозвучало презрение. — Пятнать себя связью с халцедоном, да еще и почти белым.
— Не лезь, Морроу.
Арден шагнул вперед и встал так, чтобы прикрывать меня плечом.
— Ох, ну надо же, — жесткие губы Хэйдена растянулись в усмешке. — Готов защищать слабых и убогих? Тебе что, свет разум выжег?
— Не твое дело, Морроу! Иди куда шел.
Северянин не ответил — так и стоял, нависая над нами скалой. И внезапно я вдруг подумала, что Хэйден похож на земли, в которых родился. Он выглядел так же холодно и неприступно, но вместе с тем — столь же величественно. Словно покрытые льдом вершины гор, укутанные снегом перевалы или отвесные склоны. В нем чувствовалась не просто сила, а скрытая мощь. Мощь и спокойствие.
И кажется, Арден тоже это почувствовал. Он заметно напрягся, подался вперед, будто готовясь отразить нападение; выглядел при этом воинственно и грозно. Но Хэйден не дрогнул. Снова хмыкнул, мазнул по мне полным пренебрежения взглядом и, развернувшись, направился к выходу из галереи.
Я смотрела ему в спину, слушала эхо тяжелых шагов и кусала губы. Почему-то меня задело, что он не сказал мне даже слова. Я словно упала в его глазах, будто допустила непростительную ошибку… И пусть сама я знаю, что ничего подобного не совершала, на душе стало тоскливо.
— Не обращай внимания, — беспечно произнес Арден. — Это Морроубран — он себе на уме.
Я с трудом отвела взгляд от широкой спины, обтянутой черным кителем, и посмотрела на Шантара.
— Илэйн? — он нахмурился.
Не уверена, заметил ли Арден перемену в моей мимике или интуитивно почувствовал неладное, но сейчас в глубине синих глаз расплескалось недовольство. Слишком заметное, оно напоминало океан перед штормом — такое же темное, опасное, способное захлестнуть и погубить все, что окажется у него на пути. Но на кого оно направлено? На меня? Или на Хэйдена?
— Он прав, — не удержавшись, я снова посмотрела вслед северянину, но тот уже покинул галерею. — Нам не стоит вести себя столь опрометчиво. Вряд ли вашей невесте понравится, что вас касалась низкородная сэла.
— Илэйн, мне казалось, мы прояснили этот момент, — голос Ардена зазвучал ниже, рассерженнее.
Из тяжелых туч, нависших над океаном, вырвалась первая молния. Слепящей вспышкой она осветила сгущающийся мрак, а после — уступила место раскатистому грому. Но только я не дрогнула — за последние одиннадцать лет мне часто доводилось терпеть недовольство Лангарии. И я знала: рано или поздно любой шторм успокаивается.
— Пожалуйста, артиэлл, назовите другую цену. Из уважения к вашей невесте, из уважения ко мне, прошу вас.
Арден нахмурился. Мимические морщины изрезали переносицу и лоб, словно беспокойные волны — океан.
Секунды три колдун молчал, потом качнул головой.
— Мы договорились, Илэйн. Если тебе нужен Видящий камень, придется выполнить мое условие.
Я всмотрелась в красивое лицо. В его аристократичные черты, бездонные глаза, острые скулы, прямой нос. Подобную внешность вытачивают поколениями, соединяя лучшее с лучшим, полируют манерами и воспитанием, наделяют силой. Арден казался идеальным, словно океан, — такой же сильный и манящий. Такой же опасный. Но только я не имею права ступать в эти воды.
— Вы помолвлены, артиэлл. И если для вас этот факт ничего не значит, то я не могу притвориться, что не знаю о нем. Пусть Полуночная Матерь отмерила мне мало сил, но хочется верить, что о чести она не забыла. Темной вам ночи, — я склонила голову, выражая уважение к высокородному, и обогнула замершего статуей колдуна.
Да, я надерзила: не смеет сэла первой прекращать разговор, не смеет напоминать о чести артиэллу. Но я не могла поступить иначе. Он жених моей сестры, и если он не чувствует к ней любви, то может выказать хотя бы уважение. Как он верно заметил, она тоже его не выбирала.
— Илэйн!
Я обернулась.
— А Видящий камень?
Арден выглядел растерянным. И где-то в глубине души я испытала удовлетворение: приятно, что не только он может удивлять меня своим поведением.
— Оставьте его себе, артиэлл. Если директор Мак-Фордин действительно задумала наказать меня, она найдет способ это сделать: с помощью гарпий или без них. И в таком случае разумнее будет не злить ее еще больше, а позволить довести начатую партию до конца.