— Второй раз иду, — и я с невинным видом опустила глаза.
Такса щерилась во все свои двадцать зубов.
— Зря! — крякнул Глазун. — Чем больше ты гуляешь по коридорам, тем меньше будешь знаний обретешь. Пока ты ходишь с тряпкой, твои сокурсницы учатся и обретают магическую мощь.
Я вздохнула. А что поделать? Я же не виновата, что слова сами срываются с моих губ. Я их пытаюсь удержать, но они срываются и срываются. Прямо как яблоки по осени падают с деревьев.
— Мы сейчас там изучаем волшебный платок. Да, я осознаю свою несдержанность и впредь постараюсь вести себя тише воды, ниже травы, — говорю я и делаю лицо ее невиннее.
Боюсь, теперь моя физиономия напоминает купленную наволочку, которую только что достали из пакета. Большей невинности я не знаю. Или можно сравнить с первым выпавшим снегом, когда на него не вступил еще ни один человеческий сапог. Что-то меня на поэзию потянуло…
— Ладно, поверю на первый раз, — протянул Глазун и взмахнул вытащенным из рукава платком.
Вы не поверите, но тряпка в моей руке тут же стала сырой, как будто она резко вспотела. Не знаю — видели ли вы когда-нибудь потные тряпки, но именно такое ощущение возникло в моей руке.
— Возвращайся в аудиторию и постарайся больше не вылетать из нее, — улыбнулся Глазун.
Мелкий шибздик с пафосным прозвищем Титан подмигнул мне и даже чуточку улыбнулся. Честно-честно, мне не показалось.
— Спасибо вам за помощь, — кивнула я в ответ и у меня почему-то возникло желание присесть в реверансе.
Глазун только кивнул в ответ и отправился дальше по коридору.
— А вот и я! Цветов не надо! — с такими словами я возникла на пороге.
Сказать, что маркиза была счастлива меня видеть — это означало бы жестко соврать. Вам врать мне никакого смысла нет, поэтому признаюсь честно, Ежину немного перекосило. Джулия с улыбкой следила за моими перемещениями и даже выставила в проход ножку.
Наивная!
Я же училась в советской школе и мальчишки не упускали случая выказать мне свое внимание. И я научилась наступать на подставленные ножки. Вот и сейчас вскрик Джулии заставил всех вздрогнуть.
— Ой, прости, я не хотела так слабо, — самым сахарным голосом пропела я.
— Тебе конец, — прошипела Джулия, со стоном потирая отдавленную лодыжку.
— Пыжилась лягушка, да лопнула, — с глубокомысленным видом изрекла я первое, что пришло на ум.
Джулия открыла было рот, чтобы ответить мне очередной колкостью, но хлопок со стороны маркизы помешал осуществлению ее планов.
— Девочки, я вижу, что у вас взаимная любовь. Так может быть мне посадить вас вместе?
Я тут же представила, как сжимаю в руках пряди белых волос с непрокрашенными корнями и помотала головой. Я не любительница драк со смертельным исходом.
— Не думаю, что это хорошая идея. Во-первых, у меня аллергия на задавак, а во- вторых…
Эта маркиза даже не удосужилась выслушать, что у меня было во-вторых. А ведь у меня еще около десяти пунктов наклевывалось. Ух, как бы я расписала возможный апокалипсис, который обязательно бы произошел, если бы меня посадили вместе с Джулией.
— Дитя, я поняла, что ты ничего не знаешь о выдержке и такте. Будь добра, сходи еще раз намочи тряпку.
Ежина взмахнула платком, и я огорченно вздохнула. Однако, через секунду я расплылась в широкой улыбке и протянула ей все еще мокрую тряпку.
Надо было видеть, как маркиза нахмурилась — будто два кустика сошлись на переносице и получилась мохнатая сойка. Вы никогда не видели мохнатую сойку? Значит, вам никогда не приходилось видеть сердитую маркизу. Она снова взмахнула платком, но тряпка осталась все той мокрой тканью. Преподавательский эффект умер в зародыше.
— Кто тебе помог? — три слова с трудом процедились сквозь плотно сомкнутые губы.
— Глазун, — тихо прошептала я.
— Понятно. Не знаю, чем ты понравилась нашему дворецкому, если он сделал для тебя вечно влажную тряпку, но сделанного не воротишь. Ладно, садись на место и чтобы я не слышала ни звука с твоего места.
Я кивнула, положила тряпку возле доски и продефелировала на место. Там подмигнула Агапе с Маньярой и сложила руки в позе самой прилежной ученицы со времен Аристотеля и Платона. Девчонки прыснули было, но, под строгим взглядом Ежины, тут же выпрямились, как будто проглотили по лому, и точно также сложили ручки.
Мы три самых прилежных ученицы!
Остальные студентки едва сдерживали улыбки, глядя на наши каменные физиономии. Маркиза покачала головой, прицокнула языком, собралась сделать движение "рука-лицо", но после передумала и только глубоко вздохнула. Потом она взмахнула платком и дверцы шкафа распахнулись.