— Алтарь довольно новый, — сказал Альграт, глядя на него издалека, от двери. — Можно?
Имоджин кивнула, и Альграт подошел поближе. Камень слабо засветился при его приближении.
— Идите сюда, — сказал Альграт — Коснитесь его. Это ваш дом и ваш алтарь, вы должны быть первой, кто его разбудит.
Она послушно подошла. Но не торопилась дотрагиваться до гладкого рыжеватого камня, хот тот светился все ярче — его глубина уже казалась полупрозрачной, точно сделанной из сердолика или раскаленной докрасна.
— А если его разбудит кто-то другой? Создастся истинная связь?
— Нет, — удивился Альграт. — С чего бы. Просто магия может вас не признать. А вам это ни к чему, если вы планируете в будущем продолжить свою ветвь рода.
— А если не планирую?
Ее охватило какое-то веселое равнодушие, щедро приправленное жаждой действия. Не хотелось больше думать, вариться в собственных опасениях и подозрениях и жалеть о том, что ушло в прошлое. Может быть, так действовал алтарь, пусть даже рука новой хозяйки еще не коснулась его?
— Еще рано это решать, — отчего-то хрипло произнес Альграт, помолчав. — В будущем многое может измениться...
— Да? И я изменюсь? Ну же, скажите это, Дестан. — Она впервые назвала его по имени, и он сразу вскинулся, пристально глядя ей в глаза. — Скажите, что я изменюсь, что превращусь в наседку, которую заботит только род, как всех этих аристократов, которые сидят на своем происхождении и родовых алтарях, как куры на гнезде! Что я ко всему потеряю интерес, магия станет мне не нужна, что я учусь в Академии только затем, чтобы продолжить какой-то там род!
— Я этого не говорил, — отмер Альграт наконец. — Имоджин, что случилось, отчего этот взрыв?
Он осторожно коснулся ее плеча, и Имоджин недовольно поежилась, сбрасывая руку.
— Ничего. Простите. Я просто. просто так устала от этих родовых цепей. Еще не трогала алтарь, а уже устала. Я чудом вовремя избавилась от Алессара, который заявлял, что мне ни к чему магия, потому что почтенной замужней аристократке она не пригодится в жизни. нет, еще даже не избавилась, но надеюсь избавиться, теперь ведь у меня нет Часов инниари! Дядя хотел отнять у меня магию, потому что его сыну она, видите ли, нужнее, ему же продолжать род! Как будто для того, чтобы настрогать детей, вообще нужна магия! — Она сбилась, когда Альграт тихо фыркнул. — И теперь я слышу про этот кайасов род еще и от вас. Да расколотите этот алтарь хоть сейчас, я до самой смерти о нем не пожалею! Мне интересна наука, магические исследования, поиск компонентов, на худой конец, а не эти дохлые камни! Да, дохлые! В магическом роде нет жизни, она в живых людях, а не в предках и потомках, которых нет на свете!
Она ожидала, что Альграт станет ее успокаивать. Алессар бы поступил именно так.
Сказал бы: «Да утихомирьтесь вы, не шумите, не нужно так волноваться, все хорошо», или что там еще он говорил, когда она проявляла при нем какие-то эмоции. Но Альграт только улыбнулся — весело и заинтригованно.
— Исследователи семейной магии с вами бы поспорили, — ответил он. — И потом, для науки и исследований нужен особый склад ума. И, простите, у вас я его не вижу. Погодите, не торопитесь убивать меня на алтаре! Вы не похожи на кабинетного ученого, который готов проводить сутки над пробирками. Вы деятель и не боитесь действовать. Что, нет? Напомните, зачем вы полезли в темницу к Сиятельному?
Имоджин пару секунд смотрела на него молча, а потом мотнула головой и рассмеялась.
— Между прочим, мне было страшно. Это во-первых. Во-вторых, не все исследователи сидят в кабинетах. В-третьих, мне еще учиться почти пять лет. Я могу выбрать что-нибудь другое. Дело не в науке, а в том, что я хочу заниматься интересным мне делом, а не преумножать родовые достижения. И хватит об этом. Лучше скажите, Алессар еще под арестом? Можете его заставить расторгнуть помолвку со мной?
— Насчет этого не беспокойтесь. — Альграт шагнул еще ближе, хотя и так стоял напротив нее. — Я смотрю, вам понравился вкус свободы, да?
Имоджин вскинула голову, чтобы видеть его глаза. Атмосфера отчего-то неуловимо изменилась, воздух словно сгустился, становясь тяжелым и вязким.
Это был не простой вопрос и уже не простая легкая болтовня. Но Имоджин пока не понимала, к чему он клонит.
— С вами пообщалась, рейст Альграт, — хмыкнула она. — Кто учил меня относиться к потерям, как к освобождению?
— Благотворное влияние... Ну так пообщайтесь со мной еще, Имоджин, — выдохнул он.