Однажды ночью Имоджин увидела в ресторане первого советника Канцлера. Лорд Лайст, высокий, черноволосый, моложавый, держался с каким-то внутренним достоинством, и от него исходило ощущение силы, хотя он даже не владел магией. Лайст разговаривал с незнакомцем в ярко-зеленом костюме. Лицо незнакомца было смуглым, точно он прибыл из южных стран второго плана, где постоянно светило солнце. Имоджин не заметила, применял ли собеседник Лайста магию, но не расслышала из беседы ни единого слова.
Она успела привыкнуть к отелю. В его безлико-дорогом интерьере была своя прелесть, а в ночных прогулках — уютная таинственность. Но когда пришло время отправляться в Академию, Имоджин не задерживалась в номере ни на миг.
Главное — добраться до Академии и не попасться дядюшке. И можно будет чувствовать себя в безопасности.
Она читала газеты, но ничего нового о дядюшке там не писали. Его отпустили домой, и на том новости закончились. Возможно, Канцлер искал магов, которым можно было доверять, чтобы выяснить, кому после нападения служит Эрдалон сель Маре.
Оставалось надеяться, что неприятности у дядюшки достаточно серьезные и он не станет подкарауливать Имоджин у входа в академию.
На всякий случай она отправилась в путь ранним утром, когда еще не рассвело, и старалась не вспоминать, чем закончилась прошлая попытка ускользнуть, пока все спят.
***
Территория академии занимала целых два квартала.
Первым в глаза бросался сад, такой старый, разросшийся и заброшенный, что казался настоящим лесом. Его не подстригали, не обновляли дорожки, проложенные несколько веков назад, и не следили за тем, что происходит в гуще деревьев и кустов. Ухаживали только за малым участком, который прилегал к зданию академии. Считалось, что вмешательство человека вредит магическим растениям, которые сами определяют для себя комфортную среду.
Сад окружала толстая зубчатая стена высотой в два человеческих роста.
К академии, упрятанной за буйными зарослями, вела единственная широкая аллея, разрезающая сад пополам.
Академия не имела названия. Ее не могли перепутать ни с какой иной. Других магических учебных заведений в Алгимире не было. Только она — невероятно древняя, огромная, неприступная, укрытая от мира за зловещим садом в старом замке, похожем на целый город под одной крышей. Его стены еще помнили Сиятельных в расцвете власти. Задолго до падения. На его скамьях сидели величайшие герои Алгимиры — и величайшие преступники. Здесь веками копились знания и совершались открытия. Некоторые из них меняли мир. Некоторые так и оставались похороненными на рассыпающихся от старости страницах, слишком темные и опасные, чтобы увидеть свет.
По преданиям, в подвалах замка до сих пор жил один из плененных Сиятельных. И каждый год кто-то пытался его найти. По преданиям, ректор академии, рейсте Ильга Корайен, водила дружбу с самой Госпожой инниари... а может, их узы были не просто дружбой. По преданиям, в стенах академии веками действовало несколько обществ, и на самом деле именно они, а не Канцлер с Советом Пятидесяти, правили страной.
Алессар тоже окончил Академию. Но отказывался говорить, какие из преданий правда, а какие ложь. «Зачем вы забиваете голову этой ерундой, Имоджин, любовь моя?»
Он часто называл ее «любовь моя». А Имоджин не хотелось даже думать о нем. Она все еще не смирилась с тем, что считала его предательством.
... — В Академию? — недовольно переспросил водитель теневого такси. — Они не пускают нас внутрь. Так что сразу предупреждаю, рейсте, высадить вас я смогу только где-то под деревьями.
— Ладно, но постарайтесь как можно ближе ко входу, — вздохнула Имоджин. Она погрузила в машину последний чемодан и забралась на сиденье.
И снова разгорался рассвет.
Несмотря на ранний час, двор Академии полнился людьми. При виде их у Имоджин отлегло от сердца. При такой толпе меньше риск попасться дядюшке в лапы. Машина остановилась в тени раскидистого куста в самом конце аллеи, недалеко от крыльца, и исчезла, едва Имоджин вытащила свои чемоданы.
— Абитуриентка? — Рядом тут же очутился высохший старик в сером костюме. На лацкане у него красовался значок Академии — щит с книгой и стилизованными крыльями. — Ваше имя и фамилия?
— Имоджин сель Маре, — представилась она.
— Оставьте вещи, их сохранят и вернут вам, когда вы пройдете вступительное испытание. или не пройдете, — прокаркал старик. Его поблекшие, когда-то карие глаза смотрели будто насквозь. В руке возник блокнот, и Имоджин увидела, как старик не глядя царапает там ее имя.