Я подумала еще немного и приписала:
«Очень жаль, если мастера Круса казнят за убийство, которое его заставил совершить долг чести».
Когда Жловис все так же важно ушел, магистр Тесме не удержался от вопроса:
– Что же такого важного было в том послании, адептка Риате, что вы посчитали необходимым писать ответ тотчас же, несмотря на мою лекцию?
Пришлось ответить предельно правдиво:
– Жизнь, магистр Тесме.
У профессора был такой удивленный взгляд, что пришлось пояснить:
– Вчера на практическом занятии мастер Окено водил нас на место преступления… – Адепты почти поголовно начали зеленеть. Я выдержала паузу, потом продолжила: – Там был убит тролль, и на шее у него такой ровный порез имелся…
Половина нашей группы подскочила и рванула к двери, не спрашивая разрешения у профессора. Тесме сопроводил их побег хитрой ухмылкой, и всем оставшимся стало ясно – с первого раза зачет беглецы точно не сдадут. Ну а потом взгляд серых глаз вновь вернулся ко мне, и пришлось продолжить:
– Я сделала предположение по поводу профессии убийцы и оказалась права, о чем сообщил мне мастер Окено. Он также назвал имя совершившего преступление и поинтересовался, не знаю ли я его. Так уж сложилось, что за четыре года работы подавальщицей я знаю очень многих в Ардаме.
Профессор задумчиво кивнул и вернулся к теме занятия. К слову, мы проходили проклятие мгновенного действия «Смерч». Но едва он прошел к доске, как Ригра, которая вполне нормального зеленого цвета была, ехидно поинтересовалась:
– Что, Дэйка-подавальщица, в своей жизни столько блевотины слизывать с пола пришлось, что трупы уже не впечатляют?!
Я откинулась на спинку стула, сложила руки на груди и тоже без особой доброты ответила:
– Внутренности – ерунда, а вот наткнуться на труп в момент его поедания умертвиями – это да, весело было… Особенно когда из его живота, через рваную рану на шее, вино потекло с остатками ужина…
Ригра подорвалась с места и выбежала из аудитории, едва не сбив тех, кто в нее как раз возвращался. Вывернуло ее где-то в коридоре, и я с ехидством подумала, что как раз ей и придется рвоту с пола убирать, а вот у мастера Бурдуса было приличное заведение, клиенты до такого не доходили. Впрочем, и полы мыла там не я.
Когда лекция закончилась и все покидали аудиторию, Дакене все еще стояла на коленях и драила ковер под присмотром нашей крайне вредной уборщицы госпожи Жловис.
Позлорадствовать мне не дал магически усиленный голос, возвестивший:
– Адептка Риате, к директору!
На глаза навернулись слезы, отовсюду опять сочувственно воззрились, и я поплелась к лорду-директору… как обреченный на казнь. К слову сказать, кольцо я не сняла, но накануне, направляясь на практические, подумала, что мастер Окено украшением заинтересуется, и потому… нет, не сняла, а надела черные перчатки с обрезанными пальчиками. Потом так и ходила по академии, уже не испытывая необходимости постоянно рукав натягивать, чтобы не увидел никто.
До кабинета директора шла долго, я бы и вовсе остановилась, но понимала, что таким образом встречи не избежать. Вошла в секретарскую, молча прошла мимо укоризненно качающей головой леди Митас, постучалась и… остановилась под дверью.
– Войдите! – приказал магистр.
Подчинилась приказу, не поднимая головы, дошла до места воздаяния за проступки, остановилась перед столом лорда-директора, глядя исключительно на носки своих сапог.
– Хорошо, – голос у Тьера был усталым, – полгода. Свадьба сразу после экзаменационных испытаний, летние месяцы проведем в моем родовом замке.
Мне полагалось после услышанного возликовать и возрадоваться? Возможно, приличные леди так и поступают, а скромные бывшие подавальщицы вообще радостно помалкивают, но лично я угрюмо посмотрела на магистра и пообещала:
– Прокляну!
– За что? – возмутился лорд-директор.
Это тоже был плохой вопрос – я точно не знала, за что именно, потому что еще не разобралась.
– Хорошо, – он растер лицо руками, словно пытался прогнать усталость, – твои условия?
– Не в моих привычках предъявлять условия, – грустно ответила я. – Это была только просьба… – И, собравшись с духом, я выпалила: – После окончания мною Академии Проклятий!
Глухой стон со стороны лорда-директора и тихое:
– Уйди… пожалуйста.
Встал, отошел к окну и полностью отвернулся от меня, вообще, похоже, не желая видеть. И я уйти уже не смогла. Стараясь ступать тихо, подошла ближе, с грустью глядя на напряженную широкую спину словно окаменевшего лорда Тьера. И почему-то рука сама потянулась к его плечу.