– В твоем доме? – напряженно спросила я.
– Нет, в ресторации.
Я с трудом сдержала улыбку, ну а затем вынесла свой вердикт:
– Ты ждешь неприятностей от мамочки, Риан, ждешь их со всей очевидностью.
Хмыкнул, затем взял мою левую руку, поднес к губам, нежно поцеловал затянутую в перчатку ладонь и прошептал:
– Тебе совершенно нечего опасаться, родная, это я могу тебе гарантировать.
На том тему закрыли. Я торопливо собрала тетради и учебники на завтрашний день, лорд-директор сложил свои бумаги, затем взял меня за руку, и мы уже собирались перенестись, как в мою дверь постучали. Причем настойчиво.
Выйдя в гостиную, я спросила:
– Кто?
– Я, – хрипло ответил Жловис. – Там тебя у ворот спрашивают, говорят, срочно.
Обернувшись, удивленно взглянула на Риана, тот прошептал: «Жду дома» – и шагнул в адово пламя. Только после этого я открыла Жловису.
– Долго ты, – недовольно пробурчал гоблин. – А переоделась зачем? У вас еще вечернее построение впереди.
– Знаю, – беззаботно ответила я, шагая вслед за привратником.
Мы покинули здание женского общежития, по заледеневшей дороге дошли до ворот, и вот там меня, как выяснилось, ждал совсем не Юрао. Там стояла стройная, высокая женщина, слишком гибкая для человека. В общем, госпожу Крус я узнала еще издали, но, откровенно говоря, была удивлена тем, что Жловис ее впустил на территорию академии.
– Распоряжение лорда-директора, – заметив мое удивление, пояснил гоблин. – От ворот и до конца арки можно впускать, дальше срабатывает система охраны, так что никто опасный не войдет.
Стена у нас в ширину шагов семь, арка примерно такая же, вот и получается небольшое крытое пространство, сухое, кстати, и не продуваемое никакими ветрами.
Едва мы подошли к замотанной в плащ посетительнице, Жловис поклонился и исчез в своей каморке, встроенной в стену, а я услышала:
– Спасибо, Дэя.
– За что? – откровенно не поняла.
Лесная сняла с головы капюшон, открывая зеленые волосы, тончайшую белую кожу, огромные зеленые глаза в обрамлении коричневых, как дубовая кора, ресниц, и улыбнулась, сверкнув зеленовато-желтыми зубами. А затем произнесла:
– Грибо так и сказал, что будешь отпираться до последнего. – Госпожа Крус подошла ближе. – Он ведь не оправдывался бы никогда, мой Грибо. В убийстве сознался сразу, как только Ночные стражи пришли, а в причине… А потом Окено написал записку и передал офицеру Найтесу, тот вскоре вернулся, и Грибо ощутил запах. Твой запах, Дэя. Это с тобой переписывался старший следователь. И когда он прочитал твое послание, приказал всем присутствующим, кроме дроу, уйти и прямо спросил у Грибо: «Долг чести?» Мой волчок и ответил ему: «Да». Офицер Найтес, чувствующий правду, подтвердил слова Грибо, и моего любимого задержали лишь для дачи показаний. Он в тот же вечер домой вернулся. А дело закрыли. Вот сегодня и постановление пришло.
Ух, а я пять дней переживала из-за этого – ни от старшего следователя, ни от Юрао сведений не было. И я была очень рада, что все так закончилось.
– Да, следователь Окено замечательный человек… то есть оборотень, – исправилась я.
Госпожа Крус устало покачала головой и прошептала:
– Ты замечательная, Дэя. Спасибо тебе.
– Да не за что, правда, – начала я.
Но лесная перебила и протянула мне сверток:
– Маленький подарок от Грибо. Сказал, раздели с тем, кого любишь.
Сверток мне практически всучили, а затем лесная вдруг крепко обняла руками-лианами – это потому, что у них кости гибкие, – и едва слышно прошептала:
– За Аррошу спасибо отдельное, на лорде ведь твой запах был.
После этого госпожа Крус ушла.
Я в оцепенении осталась стоять, но мой шок длился недолго!
Игнорируя исполненный любопытством взгляд Жловиса, который чуть ли не прожигал мне спину, я направилась к дому лорда-директора, огибая административные здания. По парку практически пробежалась и, едва вошла в дом, громко потребовала ответа на вопрос:
– А что вы сделали с Аррошей?
Тьер вышел из дверей, ведущих в столовую, причем он еще и жевал бутерброд, и, едва проглотив, осведомился:
– Что?
– Не нужно мне тут из себя несведущего разыгрывать! – Я бросила в него свертком, даже не сомневаясь, что магистр поймает, быстро разулась, сняла пальто и отправилась мыть руки, на ходу возмущаясь: – Если вы не хотели, чтобы вас там узнали, направляясь к оборотням, следовало бы помыться предварительно.
Риан, все также с бутербродом, заявился в ванную и переспросил:
– В смысле?
– В смысле оборотень узнал вас по запаху, и мой запах он на вас также почувствовал, – вытирая руки, пояснила я.