— Ты за мной следила! — воскликнула Эсма, презрительно скривив губы. — Еще и дружка своего привела. — она бросила взгляд на Рейвана, который оказался за моей спиной. — Что тебе от меня надо!? Зачем ты сюда приперлась? Позорить меня!?
Я не заметила, как музыка стихла, и все внимание собравшихся переключилось на нас с Эсмой.
— Позорить тебя!? — истеричный смешок чуть не перерос в каркающий смех. — Позорить тебя, Эсма? Ты себя видела!? Да ты сама ходячее позорище.
— Заткнись! И хватит ко мне лезть, Кора! Тебе сложно оставить меня в покое!?
Ее слова звучали настолько несправедливо, что я почувствовала опустошенность и бессилие. Кто кого должен был оставлять в покое? Эсма, которая потащилась за мной в академию и всю жизнь мешала дышать свободно, или я, которая пытается вытащить её из клоаки, куда она сама себя загнала.
— Если ты сейчас же не уйдешь со мной отсюда, то поверь, покой тебе будет только сниться. — произнесла я, пытаясь успокоиться и не смотреть в расширенные до безобразия зрачки сестры.
Эсма демонстративно сделала шаг назад и скрестила руки на груди. Мои кулаки непроизвольно сжались. Рейван стоял рядом, но не вмешивался, однако его напряжение я чувствовала буквально кожей.
— Эсма, это не шутка.
Сестра хотела что-то ответить, но тут ее взгляд метнулся мне за спину, и на лице промелькнул страх. Я обернулась, однако неприятный холод уже пробежал по спине, когда знакомый голос произнес:
— Не уж то сама королева почтила нас своим присутствием? — надменные нотки сразу сменились на грубые и угрожающие. — Попалась, птичка. В третий раз не уйдешь.
Я посмотрела на безобразный шрам подонка, затем с удовольствием отметила, что кожа вокруг его глаз оставалась припухлой. Все-таки хороший был распылитель, качественный. Жаль, правда, что он не ослеп и теперь глазел на меня торжествующе и даже радостно.
Я сняла капюшон плаща и тихо выдохнула. Окружавшие нас студенты расступились перед парнем со шрамом, словно признавая его влияние. Плохо дело. Я обвела взглядом присутствующих. На лицах — лишь отсутствие интеллекта, и это пугало сильнее, чем любой зверский оскал.
Я явственно почувствовала, как мы с Рейваном оказались одни против сплоченной силы, стремящейся нас раздавить.
— Заявиться сюда, куколка, было плохой идеей. Придется тебя наказать…
Я не вслушивалась в слова подонка, лишь с напряжением смотрела, как тот медленно направляется к нам, однако он остановился, когда Рейван выступил вперед, закрывая меня.
— Меня тоже наказывать будешь? — миролюбиво уточнил он. — А то я чувствую себя обделенным вниманием.
Несмотря на вызывающе смелые интонации голоса, от меня не укрылось, что Рейван был взволнован. Побледневшее лицо и плотно сжатые губы — он боялся. И боялся он за меня. Если в этом притоне никто не вступится за нас, а, напротив, все поддержат типа со шрамом, то Рейвану не удастся меня защитить.
Дело дрянь.
— Не знаю, что ты за хмырь. — осклабился подонок, обращаясь к Рейвану. — Но с незваными гостями разговор у нас короткий. Вы, — он кивнул парням, которые до этого глазели на танец Эсмы. — Разукрасьте ему лицо, а я займусь девчонкой.
Оказывается, раньше я не сталкивалась с по-настоящему безвыходными ситуациями. Мысли лихорадочно забились в голове, и ни одной спасительной. Рейван из-за меня попал под удар, его ведь просто так не отпустят, а что сделают со мной… Страх клешнями сжал легкие.
Путей для отступления не было. Коридор, из которого мы пришли, наполняли новые студенты, привлеченные разворачивающимся зрелищем. Оставались еще два коридора, находящиеся к нам ближе, но в одном тоже было слишком много людей, а вот второй выглядел, на удивление, пустым или таким казался из-за темноты. Но если даже рвануть к нему, надеясь на эффект неожиданности, — нас догонят и перехватят за считанные секунды.
Загнанный в ловушку зверь — вот кем я была. Какой же глупой и безответственной оказалась моя идея заявиться в это подземелье, которое станет моей могилой. Не знаю, какая участь меня ждет, но явно то, что со мной собираются сделать, перечеркнет мою жизнь. Окружающие меня ублюдки не побоятся ни ответственности, ни последствий, и никто не вступится за меня, кроме Рейвана.
Я взглянула на Эсму. Она с напряжением кусала губы, сдирая зубами обветренную кожу. На лице сестры не было ни грамма сочувствия или страха за меня, только раздражение и едва уловимое возбуждение, словно она ждала возмездия надо мной. Осознание этого ударило под дых, и я на секунду перестала дышать от жгучего разочарования.
Тем временем двое уродов, скалясь и посмеиваясь, приблизились к нам, но остановились, так и не рискнув подойти. Рейван все еще выглядел опасным противником, и, несмотря на безвыходное положение, он оставался спокойным и собранным, не выказывая ни намека на страх. Мои же руки дрожали, благо, за длинными рукавами плаща их не было видно.
— Эй! — Рейван поднял руки, в упор глядя на парня со шрамом. — Может, договоримся мирным путем? Все мы взрослые люди, к чему нам создавать лишние проблемы?
Предложение Рейвана было встречено издевательским смехом. При чем сначала засмеялся тип со шрамом, а остальные подхватили, будто получив команду.
— Незваные гости хотят уйти с миром? Какая прелесть. А ты, куколка моя, согласна со своим кавалером? — обратился он ко мне. — Ты сегодня такая молчаливая. Приболела, наверное. Ну ничего, мы поднимем тебе настроение.
«Наверное, сегодня я умру», — эта мысль показалась мне извращенно спокойной, она не ужасала, лишь мягко предлагала смириться.
Интересно, а что будет делать Эсма? Отец определенно узнает о случившемся, как он отреагирует? Будет ли переживать? Я была нелюбимой, но все же дочерью…
Мне вдруг отчаянно захотелось домой, оказаться в своей комнате, которую я смогу запереть на плотные магические засовы и почувствовать себя в безопасности.
— Ну пока я здесь был, не заметил, что вы можете поднимать настроение. — произнес Рейван, ненавязчиво отступая и оттесняя меня к пустому коридору. — Тухлая у вас вечеринка. Затхло, сыро, музыка плохонькая, — он принялся перечислять, — хозяева не очень-то гостеприимные. А ты как думаешь, солнышко?
Рейван повернулся ко мне и играючи поцеловал в висок, но не успела я удивиться, как он прошептал.
— Положи это под язык.
В моей руке оказалась тонкая и мягкая пластина. Я не знала, что задумал Рейван, но поторопилась ему подыграть.
— Действительно, тут ужасно. — удивительно, как мне еще удавалось внятно говорить. — Холодно и сыро, так и заболеть можно.
Я показательно закашлялась, приложив ладонь к губам и незаметно кладя под язык пластинку. Рот сразу же наполнился горечью, которая ударила в нос и обожгла гортань. Глаза заслезились. И что за гадость он мне подсунул?
— Ну все, кончайте с ними. Хватит трепаться. — с раздражением бросил тип со шрамом.
Рейван не позволил к нам подойти, одной рукой он схватил меня под локоть, второй вытащил из-под плаща несколько шариков грязно-розового цвета, которые поспешил кинуть на пол. Они со звоном ударились о камень и разбились, распространяя в разные стороны дым. Я озадаченно смотрела, как студенты давятся им и трут глаза. На меня же дым никакого эффекта не произвел.
- Схватите их! Эти паскуды за все ответят! Ну!? Я самолично разобью их головы… — начал бесноваться тип со шрамом, размахивая кулаками.
— Беги. — Рейван схватил мою ладонь и, оттолкнув нескольких увальней, что подошли слишком быстро, потащил меня в сторону пустого коридора.
Я оглянулась на Эсму, которая давилась от кашля, присев на корточки, и не заметила, как чья-то рука ухватила мой плащ. Шею пронзила острая боль от натянувшейся ткани, и я едва удержала равновесие, покачнувшись назад. К счастью, испуг не помешал быстро сориентироваться и отстегнуть плащ.
Рейван кивнул и тоже снял свой плащ, а затем накинул его на голову студентам, которые стояли у нас на пути. Те и так ослепли от дыма, а, запутавшись в ткани, и вовсе повалились на пол, сбив с ног и остальных.