— Пожалуйста, я сделаю все, что угодно. Только отдай мне артефакт. — Меня едва не трясло от мысли, какой же жалкой я выгляжу. Рейван мученически вздохнул.
— Расскажи, зачем он тебе. — после долгого молчания попросил парень. — Я помогу.
Голос его звучал тепло и участливо. Мне вдруг неимоверно захотелось, чтобы Рейван меня обнял, но тот не сделал и шага ко мне. Поэтому я сама подошла и уткнулась лбом в его грудь. Если он меня сейчас оттолкнет, то я умру от стыда. К счастью, Рейван приобнял меня за спину и уткнулся подбородком мне в макушку.
Мы застыли так на какое-то время, а потом я начала торопливо пересказывать события последних дней.
— Проклятие, Кора! — выдохнул Рейван. — И ты собиралась все это провернуть в одиночку, ничего никому не сказав!?
— Ну, Стэну я рассказала.
Рейван опешил.
— То есть какому-то Стэну ты рассказала, но не мне!?
— Со Стэном я не ссорилась, — защищалась я, — хотя будь моя воля, я бы никому ничего не сказала. Рейван, мне нужен артефакт, отдай его мне.
— Нет. Не отдам.
— Что!? Я же объяснила, почему я должна попытаться спасти маму. Кроме меня, просто некому. Это для меня важно!
— Не отдам, потому что пойду с тобой. — безапелляционно заявил Рейван. — И даже не спорь со мной, хоть ты и выглядишь очаровательно, когда со мной не согласна.
Я подавил волну радости и хмыкнула:
— Значит, ты не будешь отговаривать меня от этой затеи?
— А у меня получится? — он пожал плечами. — Ты уже побывала у химеры, вряд ли что-то может тебя остановить. Более того, пришло время прикрыть эту лавочку. Не хочу учиться в академии с жуткими тайнами. — Рейван замолчал, и я удивилась вязкой тишине, окутавший нас, потому что в ней отчетливо сквозили недомолвки и невысказанные слова. — Какой у нас план?
— Надо забрать у Леоноры мамин сундук, я знаю, где он находится.
— Проникновение в кабинет преподавателя, — присвистнул Рейван, — не стыдно? Как ты после такого спать-то будешь?
— Со своей совестью я договорюсь. — Я пихнула его в бок, делая вид, что никакой ссоры не было. — Нужно сначала зайти ко мне, я переоденусь.
Рейван кивнул, молчаливо соглашаясь. Его жест был скованным и прохладным, поэтому призрак ссоры снова стал материальным. Не знаю, какие мысли вертелись в голове парня, но вряд ли они выставляли меня в хорошем свете.
Мы дошли до моей комнаты, и Рейван остался в коридоре, а я прошмыгнула за дверь. Эсма сидела на кровати в сгорбленной позе и раскрывала конверт. Кажется, его принесли совсем недавно. Возможно, если бы мы пришли раньше, то столкнулись бы с гонцом.
— О, это ты. — Сестра не удостоила меня и взглядом. — Встретилась со своим любовником? Или он так тебя и не дождался?
— О чем ты?
— Ну о Рейване, — Эсма не захотела сохранять интригу. — Он тебя ждал достаточно долго после последней лекции, но ты все не приходила, — в голосе сестры проскакивали завистливые нотки, которые она прятала за издевкой. — Бедняжка, зря проторчал.
— Рейван меня ждал? — То есть мы оба караулили друг друга, только в разных корпусах.
— Я так и сказала.
Пусть и не сразу, но получилось переключиться на насущные проблемы. Я подошла к шкафу и принялась натягивать удобные штаны и кофту. Главное, они были черными, и этот цвет обманчиво обещал спрятать мою фигурку в темноте и не выдать случайным свидетелям.
Эсма тем временем притихла, она шебаршила листом и не говорила ни слова. Обычно сестра всегда комментировала письмо по мере прочтения. Что-то было не так. Я развернулась и напоролась на взгляд Эсмы.
— Ты ездила домой?
Предательский лист в ее руках чернел мелким почерком, рассказывающим о том, о чем бы мне не хотелось рассказывать.
— Да. — Я постаралась не зацикливаться на хриплом разочарованном голосе сестры. — Отец написал?
— Нет, мама. Ты рассказала обо мне папе? Что именно ты сказала!? — она спрыгнула с кровати, но ко мне не подошла.
— Поверхностные факты. Например, то, что ты плохо учишься и связалась с дурной компанией. Не более.
Эсма медленно выдохнула.
— Мама пишет, что ты хочешь разрушить нашу семью и выставить нас на улицу.
— Думаешь, мне это под силу?
Эсма судорожно повела плечом, выдавая свой страх. Сестра… Боялась меня? Конечно, Эльвира могла вылить в письмо всю свою истерику, переборщив с паникой и утрируя моменты, но Эсма должна понимать, как абсурдно звучит это предположение.
— Ты хочешь уничтожить мою жизнь. — произнесла Эсма с понимающим видом. — А я ведь тебя жалела… Знала бы, что ты… У меня за спиной… Уничтожила бы тебя сама.
Угольки совести, тлеющие на дне души, затухли, словно на них выплеснули целое ведро ледяной воды. Я выпрямилась и посмотрела в глаза Эсмы, бесстрастно сказав:
— Поверь мне, сестричка, ты будешь еще долго сожалеть о том, что меня не уничтожила.
Мне было все равно, что подумает Эсма, поймет ли она, что я блефую и на самом деле зла ей не желаю, или нет. Пусть думает, что хочет. Меня это не должно касаться. Я вышла в коридор, мечтая, чтобы Эсма не выскочила за мной следом с намерением устроить скандал, но сестра даже не шелохнулась, сделав вид, что не заметила моего ухода.
— Надо где-то подождать более позднего часа, чтобы наведаться в гости к Леоноре. — сообщил мне Рейван, когда я подошла к нему, а потом нахмурился. — Ты в порядке?
Видимо, на моем лице отразились безрадостные мысли.
— Я в порядке. Пойдем.
Мы с Рейваном прошли в коридорчик жилого комплекса, который заканчивался тупиком, точнее — большим окном с уютным подоконником, на котором любили посидеть ученицы по вечерам, проводя время за разговорами. Нам повезло, что уже было позднее время, распугнувшее всех по комнатам.
Мы сели в противоположные углы подоконника. Я провела пальцем по растению, сидящему в тесном горшке, который отодвинули в самый угол, и смахнула с его листьев пыль. Жаль, никому нет дела до гибнущего цветка. Впрочем, до гибнущих людей в подземелье тоже никому не было дела до сих пор.
Рейван смотрел на вечернее небо, я — на него. Подумать только, он согласился мне помогать без раздумий, при этом не предпринял попыток ни отговорить меня, ни внушить, насколько опрометчивой и рисковой была моя идея. Хотя вряд ли бы он смог придумать что-то лучше. Все-таки предложенный мною вариант действия был единственным разумным. Но в любом случае Рейван меня чувствовал, он понимал меня как никто другой.
Сердце щемяще сжалось, и внутренний голос с упоением принялся нагнетать, какая я неблагодарная и ужасная девушка, совсем негодная для здоровых отношений.
— Если ты думаешь, что я не замечаю твой взгляд, то… — он хмыкнул. — Хоть не так пались.
Я придвинулась к нему ближе: настолько, что наши колени оказались плотно прижатыми друг к другу, и опустила голову.
— Прости… — не знаю, услышал ли он мой шепот. Все-таки, в это «прости» было вложено слишком много сумбурных эмоций, которые не позволили быть ему громким.
— Да ладно, смотри, сколько хочешь. Не возражаю.
Я подняла голову, не забыв возмущенно толкнуть его коленку.
— Ты же меня понял. Я… — слова цеплялись за горло. — Правда, прости меня. Я тебя недостойна. И я искренне верю, что ты найдешь партнера куда более лучшего, чем я. — Сомневаюсь, что мне хотелось сказать именно это, но получилось то, что получилось. — И спасибо тебе за все. С тобой я измени…
— Ну все. — он прекратил мои душевные излияния. — Во-первых, не думаю, что сейчас самое время для объяснений. Во-вторых, Коралина, твои слова звучат, как будто ты со мной прощаешься, что, знаешь ли, учитывая наши планы, не улучшает настроения. Поэтому прекращай.
Я вздохнула и, чувствуя неловкость, попыталась отползти обратно на свое место — ближе к цветку в горшке, но Рейван по-хозяйски положил ладонь на мою коленку.
— А еще я, кажется, тебя разгадал. — произнес он туманно, сбив меня с толку, а затем, кашлянув, добавил уже нахально. — Ты мое милое и вредное существо, не знаю, что мне с тобой делать.