– Как бы она не злилась, если любит, простит абсолютно все, – тяжелый вздох я сдержала.
– Да? – Юрао насмешливо смотрел на меня, вскинув золотую бровь. – Это ты у нас все простишь, а с Ри разговор особый. И тут на весь парк раздалось гневное:
– Не надо зеркал!!! – рев был знатный, перепуганные птички вспорхнули с деревьев, летучие мышки напротив повалились на траву.
Мы с дроу стояли и прислушивались к происходящему. Дождались очередного возмущенного:
– Риайя Найтес!!!
Усмехнувшись, Юрао меланхолично поинтересовался:
– А я говорил, что Окено у нас преподавал?
– Ри училась в академии стражей? – не поверила я.
– Естественно, – Юрао весело мне подмигнул, – все шесть лет. А как, по твоему, она могла портить жизнь Окено. Он, кстати, как раз после нашего выпуска и перевелся в Ардам, чтобы, значит, подальше оказаться.
– Подальше от Ри? – во все глаза смотрю на партнера.
Юр отошел к дереву, сорвал и мне цветочков, протянул, и едва я взяла, пояснил:
– Подальше от нашей профильной академии, – усмехнулся, – представь себе выражение его лица, когда принимая должность старшего следователя и знакомясь с личным составом, он услышал: «офицер Юрао Найтес».
– И что он сделал? – у меня вдруг странные подозрения возникли.
– Расстроился, – Юр хмыкнул, – и начал головой крутить, в поисках Ри. Не нашел. Так расстроенный и просидел весь вечер.
Я вдохнула сладкий, чуть приторный аромат цветов, и огляделась. Мы остановились в удивительно красивом месте парка – справа простиралась аллея деревьев, цветущих розовыми цветками, слева – темно-синими, под деревьями словно покрытые снегом белоснежным кипнем цвели кусты, каменная дорожка среди уже зазеленевшей травы – так красиво. И даже трудно поверить, что не так далеко от этого места трупы можно отыскать, при желании…
– Стой-стой, – вдыхая аромат цветов, я вот что подумала, – так Окено думал, что вы будете в ардамской Темной Крепости?
– Он не думал, Дэй, он знал, – Юрао хитро улыбнулся, – зря, что ли я ему свои документы о назначении три раза носил на подпись. А вот чего он не знал, так это того, что Ри туда работать никто не пустит.
– Бедный мастер старший следователь, – протянула я.
– И не говори. Что-то тихо там у них, посмотрим? – за веселой улыбкой явно читалось беспокойство.
Но тут уж я проявила свои частноследовательские качества:
– Юр, ты Ри видишь?
– Ммм, нет, – недоуменный взгляд на меня.
– Так вот если бы она что-то сделала, была бы уже здесь, – резонно подметила я.
– Ааа, – Юрао, наконец, догадался, – так тем более пошли смотреть! Примирение века, как-никак.
И может это не совсем правильно, но… мы пошли смотреть. Сначала быстро и тихо пробежались по дорожке к тропке, которая сворачивала направо и по которой Ри увела несопротивляющуюся жертву коварной мести истинно мстительных дроу. И вот по этой тропинке мы уже крались – Юр впереди, я за ним. И мы крадемся, пригибаясь под ветками, потому что территория то заброшенная, а потому деревьями заросшая, и крадемся, и видим стену. Здесь когда-то городской район был, после нападения скаэнов семьдесят лет назад оказался полностью разрушен – духи хранители сами восстановить не смогли, но и строить что-либо на этом месте не позволили. В итоге в центре Ардама имеется парк с живописными развалинами, и вот у одной из развалин и увидели мы невероятную, по сути, картину! Окено решительно прижал отчаянно сопротивляющуюся темную эльфийку к стене, обе ее руки были вздернуты вверх, и старший следователь удерживал их обхватив тонкие запястья одной рукой, вторая его ладонь удерживала личико сопротивляющейся девушки, ну а все вышеуказанные действия целью имели страстный и уверенный поцелуй. Который к моменту нашего появления и присутствовал.
– И что мне делать? – прошептал, хохотнув, Юрао. – Как брат я обязан вмешаться, а мужская солидарность предписывает встать на стреме. Что делать будем?
– Даже не знаю, – прошептала я, глядя, как одна из ручек Ри опускается, чтобы обвить шею мастера Окено.
– Вот и я о том же.
В это время и вторая рука темной эльфийки обняла не прерывающего поцелуй старшего следователя.
– Вот мы, мужики, всегда так, – начал Юрао, осторожно утаскивая меня обратно на тропинку так, чтобы целующиеся не заметили, – когда любишь, смотришь на нее и надышаться не можешь. Робеешь от каждого слова, от каждого взгляда, как мальчишка. А вам только решительность и настойчивость подавай.
У стены раздался стон. Мы с Юрао разом посмотрели в направлении влюбленных и узрели смену дислокации рук мастера Окено – они благополучно заняли позицию на тонкой талии Ри.