— Чёрт!
Осмотреться толком не получалось.
Тот скудный огонёк, играющий на руке Чайо, мало что освещал, но, пока озиралась, он в несколько щелчков послал огненные заряды в разные стороны. И по четырём стенам помещения тотчас полыхнули факелы.
— Как ты узнал, что здесь есть факелы? — шикнула ему Изэлла, обхватив себя руками за плечи, словно брезговала здесь к чему-либо прикасаться.
— Не тупи, Изи, — я вижу гораздо лучше тебя, хотя Кром, полагаю, чувствует острее меня...
И только стоило свету облизать всё помещение, позволяя нам его рассмотреть, я ошарашено ахнула:
— Это же… ритуальная комната!
— Лиса, — надломленно обронил Сэм. — Тебе не кажется?.. — Ко мне вопросительно повернулся, аккурат, когда подступил к алтарю посреди комнаты.
Рэйвен не договорил, да и не требовал его вопрос этого — я уже всё прекрасно понимала. В ужасе таращилась на каменный алтарь:
— Да! Это он, — испуганно метнула взгляд на Крома, который, словно всё понимал, и уже стоял рядом со мной, но так, чтобы по-прежнему быть между мной и дикаркой.
— Это совпадение, или меня нарочно сюда привели?
Глава 40
Елисия
— Вроде, ты сама сюда рвалась, — недовольно пробурчал Грознич, будто упрекнул.
— Да, но… это тот самый алтарь! Я видела его во сне! Вокруг него происходил магический обряд, — путалась в мыслях, потому что меня одолевало волнение и слабость. — Это были первые отверженные! Ваши предки! И именно тот момент, когда на них было наложено проклятье, которое теперь управляет вашими семьями. Это, чёрт возьми, то самое место, где первые проклятые обрели свою силу! — аж задохнулась от переизбытка чувств. Перед глазами плыло. Меня пошатнуло.
Никак не ожидала, что оказавшись внизу, на меня сразу обрушится какая-то неимоверная тяжесть. Словно силы, злые и неуправляемые, из нашей толпы жертвой выбрали меня. Накинулись со всех сторон, сомкнули на мне свои невидимые оковы. Да так, что ноги подкосились.
— Это ведь он! — сдавленно ахнув, попыталась ухватиться хоть за что-нибудь, и этим «что-нибудь», оказался край каменного алтаря. — И это не совпадение, — не веря в происходящее, шепнула, едва в себе.
Невидимая сила продолжала сдавливать грудь.
Ложилась на плечи, сжимала голову… Мир покачнулся, сузился… и последнее, что видела, как со всех сторон ко мне подступил мрак.
Меня передёрнуло от животного страха. Он прокатился лавой по венам, а следом — обжёг холодом. И меня, словно волной, вышибло из тела…
— Лиса?! — взвыл Шепс, подхватывая меня на руки. — Лиса!!! — встряхнул…
А мне так тошно на душе стало, что кашлянула, будто сглатывала ком в горле, а в следующий миг мне стало легко, свободно… Я словно воспарила, вот только...
— Нет! Нет! Нет! — запоздало среагировала на вопль сначала Грознича, а потом и Крома. И если первый причитал, второй — скорее, взвыл:
— Дай! — да так, что упырь вздрогнул, но ощерился диким зверем:
— Моя!
— Она что... сдохла? — в своей привычно-тактичной манере взвизгнула соседка. Её за плечи отстранил Чайо, но тоже почему-то взволнованно косился в мою сторону.
— Почему я… сдохла? — пробормотала, не понимая, что не так. — Всё нормально…
Только сейчас поняла, что чувствую себя как-то неправильно.
Кром криво оскалился. Повёл носом, глазами... пока его зелёные нечеловеческо-прекрасные глаза не уставились на меня.
На меня! Но будто сквозь меня…
— Ч… что? — только успела промямлить, как Войр зарычал утробно... метнулся.
— НЕТ! — взвизгнула я, было прикрываясь руками от монстра. И в этот самый миг моё внимание на них и сконцентрировалось. Они были… бестелесные... в голубом рассеянном свечение. Мои! Но не мои… — Что за?! — не знаю сколько бы зависала в прострации, разглядывая себя, но рык Войра отвлёк:
— Это что? — оказалось, он бросился к Грозничу и Сэму, склонившимся над… моим бездыханным телом…
И схватил не меня, а Рэйвена! За руку!
— Ни… ничего, — испуганно проблеял Сэм. Краска с лица совсем схлынула. Глаза едва из орбит не вылазили.
Но его понять можно, Кром страшен в бешенстве, и сейчас он был готов рвать и метать.
— Тогда что это? — рявкнул Войр и грубо крутанул кисть Рэйвена, разворачивая ладонь и вынуждая разжать кулак.
Кулон?!
Автоматом припечатала ладони к своей груди, где сейчас было холодно и пусто.