Ровное дыхание, мысленный посыл. Я словно бы вытягивала из себя магию, заполняя ею пространство вокруг, образуя из нее множество отдельных точек. Открыв глаза, я улыбнулась своему прекрасному творению. Десятки мелких огоньков воспарили к потолку, ярко освещая всю комнату.
Вот теперь я могла спокойно собирать свои вещи.
– Вау... - пораженно выдохнули за моей спиной, вынуждая круто повернуться к двери. На пороге стояли все мои соседки и смотрели они совсем не на меня. - Мы там очередь тебе в душевые заняли...
– Но вау...
– Дверь закройте. - попросила я, чуть смущаясь.
Мне было приятно, что девчонки восхитились моими умениями, но был в этом всем один единственный минус. О том, что именно я умею, никто не должен был знать, а иначе может всплыть то, что я успешно скрывала целых два года.
– Никогда и никому вы не расскажете то, что увидели сегодня. Поклянитесь.
– Да чтоб мне провалиться! - воскликнула Аи, а девчонки закивали ей в такт, продолжая завороженно смотреть на парящие огоньки.
– Никому. - повторила я то, что говорила себе все это время. - И никогда.
За ворота Дома Покинутых, придерживая наплечную сумку, я вышла лишь ближе к полудню. Завтрак давно прошел, оставив после себя только вкусные воспоминания об омлете, а сразу после него я отправилась к Старшей Сестре. Офелия встретила меня с последними наставлениями, пытаясь за несколько минут вбить в мою бедную голову как можно больше.
Осознав, что “больше” уже не вбивается, она махнула рукой и просто крепко меня обняла, так, будто расставались мы навсегда. Правда, минутная слабость закончилась быстро, а после вновь пошли наставления, но уже с вручением моих личных документов.
Желтоватых листка с печатями оказалось всего два и видела я их впервые в жизни. Они оба имели красные восковые печати и были заверены самим Его Величеством. Первый являлся свидетельством о моем рождении - самым главным документом в жизни человека, а второй - документом о полученном начальном образовании. Он говорил о том, что я умею считать, читать и писать.
Закрыв скрипучую калитку, я с некоторой долей ностальгии погладила холодный металл. Не сосчитать сколько раз я перемахивала через эту калитку, сбегая поздними вечерами на работу в город, а потом под утро возвращаясь обратно. Теперь никто не будет пытаться контролировать мою жизнь.
Улицы Абтгейца в этот час уже были полны народа. Выбравшись на площадь фонтанов, что была окружена красивыми двухэтажными зданиями из светлого камня и окнами с разноцветными ставнями, я свернула в торговый квартал. Здесь жизнь кипела особенно ярко. С самого утра лавки распахивали свои двери, зазывая покупателей приятными ароматами свежей сдобы, сладкими пряностями, готовыми блюдами и новинками кулинарной выпечки.
И народ охотно шел. Будь у меня деньги, я бы обязательно заглянула в пекарню в конце улицы за миндальными пирожными. Да хотя бы за одним, что более вероятно, ведь их стоимость была запредельной.
– Эй! - выдохнула я возмущенно, стоило мальчишке в коротких штанах на подтяжках влететь прямо в меня.
Поймав за руку, я дернула его вверх, останавливая. Большие карие глаза недобро сузились, заглянув под мой капюшон, но рассмотрев мое лицо, Эдит смягчился.
– Лиция! - обрадовался он, опасливо глянув себе за спину.
– Что, бесенок, снова чужие кошельки воруешь? - мигом раскусила я мальчишку.
– Тшш! - шикнул он на меня, вновь вывернувшись, кого-то высматривая.
Проследив за его взглядом, я увидела меж торговых лавок мужчину в черном цилиндре. Он второпях выворачивал карманы собственного серого пальто в поисках кошелька, который успешно торчал из-под куртки Эдита, не помещаясь во внутренний карман.
Строго посмотрев на мальчишку, я одним движением вытащила кошель.
– Эй, отдай! - возмутился Эдит. - Я его честно украл!
– Ничему-то тебя жизнь не учит. Вот как сейчас за ухо оттащу тебя к Старшей Сестре, так мало не покажется! Ты сегодня где быть должен?
– Мяснику помогать. - обреченно ответил мальчишка, закатывая глаза. - Но он мало платит! А на эти деньги я десять, нет, сто килограмм мяса куплю!
– Очень оно тебе понадобится за тюремной решеткой. Ну-ка пойдем.
Накрепко схватив Эдита за руку, я потащила его дальше по улице. Когда до раздосадованного мужчины оставалось всего несколько шагов, я бросила его кошель ему за спину.