– Пятьсот тысяч золотом не ерунда, – скорбно вздохнул декан.
– Потому и идем! Полная комплектация – полное финансирование от Совета Города, – легко взбегая по ступенькам, с готовностью повторила ректор другу. – Семьдесят четыре первокурсника – это недокомлект, нам нужно еще три, чтобы закрыть список и подать заявку на новый учебный год. Теобаль хотел еще одну полосу препятствий с удаленным управлением, Виолетт и Сейато желали большие зеркала для гадательной практики, а ты требовал усовершенствованное оснащение пятой лаборатории, вместо взорванной на экзамене, и я подписала тебе запрос!
– Вот с лаборатории и надо было начинать, – фыркнул франт, отряхивая рукав, и задумчиво протянул: – М-да, давно у студентов отработок не было, грязи развелось.
– Каникулы, – резюмировала ректор. – Ничего, начнутся занятия, все почистят.
– Ленивые пошли студенты, не они за нами, а мы за ними бегать должны, – проворчал Гад. – Вон, в прошлом году куда больше трех сотен к воротам в день отбора явились. Еще не всех АП пропустила!
– Год на год не приходится, – философски пожала плечами ректор и перекинула толстую черную косу через плечо. Та, будто жила собственной жизнью, на следующей ступеньке подпрыгнула и снова опустилась на грудь.
– Стричься не пробовала? – привычно подколол коллегу Гад, волосы которого выделялись над черепушкой лишь короткими иголками антрацитовыми цвета с явственным фиолетовым отливом, делая голову похожей на ежика-мутанта. Дополнял экзотическую картину длинный нос, формой напоминавший тощую сосиску.
– Пробовала, отрастают, – столь же привычно огрызнулась Шаортан и заправила за остроконечное ухо вьющуюся прядь.
Так, перебрасываясь остротами, парочка добралась до единственной, не считая прохода в каморку с вениками, двери. Та вела в комнату, укрытую на вершине самой высокой башни. Шаортан положила руку на кольцо и потянула. Дверь неохотно, будто раздумывала, а открываться ли ей, или остаться запертой на веки вечные, распахнулась в просторное помещение.
Там было светло – окна под потолком давали достаточно света, – совсем не пыльно и пусто, не считая двух объектов – массивных дверей из цельных пластин дерева.
За правой приоткрытой дверью виднелся здоровенный и старинный даже на вид ткацкий станок. Несмотря на то, что рядом не было ни души, он работал. Натянутые нити основы и утка методично переплетались между собой. Тот, кто вглядывался пристально, мог заметить, что на самом деле нити нитями не являлись, они были чистым светом разных оттенков, струящимся из небольших листообразных пластин, на которых непрерывно вспыхивали, менялись и гасли странные знаки. Сотканное из нитей света полотно спускалось до пола и исчезало, не обрывалось, а словно складывалось где-то там, куда не было доступа посетителям комнаты.
Волшебный свет пряжи и мерцание знаков способны были заворожить любого: и простой смертный, и непростой бессмертный, стоило лишь им сосредоточить внимание на том, как ткется волшебное полотно, рисковали остаться здесь навсегда.
Шаортан и Гад поспешно отвели взгляды и уставились на вторую дверь. За ней, в левом углу небольшой комнаты, притулилась простая древняя прялка. В отличие от станка, не работающая.
– Они такие старые, что я каждый раз боюсь, что прялка развалится, стоит нам ее запустить, – пожаловалась Шаортан.
– Они были старыми, когда мы еще не родились, и будут таковыми, когда мы сойдем во тьму времен, да и не из дерева они, так – одна видимость,– цинично хмыкнул Гад, прикрыл правую дверь поплотнее и широко распахнул левую, вежливым жестом приглашая коллегу пройти первой. Скользнул в комнату следом за ней и двинулся к огромному, во всю стену рядом с прялкой, шкафу с многочисленными мелкими, в пол-ладони, ящичками. Декан замер в секундном раздумье, а потом выстрелил вопросом:
– Берем три знака ХОР, один ТАЙР и один ИД?
– Ученики, поиск, дорога? – машинально повторила Шаортан, покусала губу и посоветовала: – Я бы добавила еще ЕЗУ.
– Хм, судьба? Пожалуй, – согласился Гад и, ориентируясь по крохотным символам, выжженным в уголках ящичков, достал шесть пластин, весьма напоминавших по виду те, что сверкали в комнате со станком.
Декан щедро поделился добычей с руководством. В четыре руки Шаортан и Гадерикалинерос принялись крепить листовидные пластинки в том месте, где у обычной прялки надлежало располагаться кудели. Маленькие зажимы надежно фиксировали добычу. Но защелкивались далеко не с первого раза. Приходилось порой переставлять пластинки на другое место. Почему? А вот не судьба! Но мало-помалу все шесть пластин составили нужную композицию, творцы ее довольно вздохнули и сделали руками странный знак – «глаз удачи»: большой и указательный пальцы правой руки соединились в кольцо, средний палец левой лег поперек.