Снова оглядевшись и убедившись, что свидетелей у небольшого происшествия не было, Риа уверенно зашагала в сторону Бирса, чтобы добраться до портального перехода, который доставит её в Дайлир, главный город Шайтарии.
Дорога ложилась под ноги, с каждым шагом уверенность крепла, но всё же оказавшись на центральной площади Дайлира, Риана остановилась и огляделась. Как не похож этот большой город на провинциальный Бирс с маленькими домишками и небольшими улочками, где все друг друга знают. Кроме одноэтажных домов тут было немало зданий в два этажа, а иногда даже в три. Выстроенные из первоклассного камня с резными дверями и окнами, эти жилища даже со стороны выглядели комфортными.
И хотя сама Риа жила в просторном поместье, построенном несколько веков назад, но безденежье сделало своё чёрное дело, всё давно обветшало, потому об удобстве проживания речи даже не шло. Эти столичные дома смотрятся куда более привлекательно. И тем сильнее захотелось восстановить родное гнездо, превратить его в оплот уюта и тепла.
Справившись с нахлынувшими невесёлыми мыслями, Риа спросила у одного из торговцев, как пройти к штабу наёмников.
— Откуда мне знать-то, где они кучкуются? Может, в городской управе что подскажут… — развёл руками мужчина, но его глаза хитро поблёскивали.
Понятно денег хочет.
— Мне, пожалуй, два пирога с мясом. Сдачи не надобно, — она с сожалением отдала вымогателю последние деньги.
Тот торопливо сцапал монетки, облагодетельствовал её провизией и быстро заговорил:
— В управу не ходи, всё равно не примут: там беднякам делать нечего. Тебе, молчеловек, нужно во-он туды, через три квартала заприметишь таверну «У дядюшки Мартина». Против неё и собирается этот сброд… Эм, я хотел сказать, что в сусиднем здании есть штаб. Туда многие захаживают в поисках лучшей жизни, да вот вертаются немногие. Жрут их во время рейдов, и косточек не остаётся. Может, передумаешь? Молодой ещё, поди, жизни не нюхал…
— Благодарствую, — Риа старалась соответствовать роли сельского парня и говорить просторечьями. — Одначе без денег и жизнь не мила, и так с голодухи помру.
— Ну, как знаешь, милок, — пожал плечами торговец и снова заладил: — Пироги горячие…
Двинувшись в указанном направлении, она жевала пироги, которые оказались довольно неплохими на вкус. Теперь бы запить, да нечем. Может, где колодец найдётся? Но колодец на глаза так и не попался, зато таверна показалась довольно скоро. Так, а вот и штаб.
Трёхэтажное здание из серого грубого камня контрастировало с аккуратной и ухоженной двухэтажной таверной, которая так и манила заглянуть внутрь. Деревянные ставни были ещё открыты, но окна уже светились приветливыми огнями, а изнутри доносились манящие ароматы и слышался весёлый смех. Народ вокруг не обращал на молодого паренька ни малейшего внимания, и Риана радовалась, что её маскировка пока действует. Но как её примут среди наёмников? Сможет ли она их обмануть?
Заставив себя отвернуться от уютной таверны, Риа решительно направилась к штабу и чуть было не приземлилась на пятую точку, когда из здания выскочил всклокоченный паренёк и пронёсся мимо.
— Идиоты! — пошипел он. — Тоже мне забаву нашли. Больно надо перед вами унижаться.
«М-да, тут весело», — подумала Риа, провожая его взглядом, затем постучала в массивную чёрную дверь и, не дождавшись ответа, вошла.
В помещении было трое мужчин, чей грубый смех, вероятно, и помешал им услышать гостью. Они сидели за большим круглым столом и изучали какие-то бумаги.
— О, ещё один! — глянул на неё рыжеволосый косматый бородач. — Молокососы, вам живётся слишком легко, что ищете приключений на свой зад? Даже драться не умеет, а туда же. Не хватало ещё, чтобы девка какая-нить заявилась. Вот была бы забава!
— Остынь, Пит, — одёрнул его темноглазый брюнет лет сорока-сорока пяти с бессчётным количеством шрамов и проседью в волосах. — Зачем пожаловал, парень?
«О, это, кажется, и есть глава местного отряда. Надо бы проверить».
— Хочу пойти в рейд, — низким голосом ответствовала Риа.
— Угу, в рейд он хочет, а жить дальше явно не собирается, — снова встрял рыжий. — Мы твои кости семье везти не намерены, самим бы вернуться невредимыми.
— Наверное, задумал умереть молодым, — мрачно кивнул третий мужчина. Этому было около тридцати. Его проницательные светлые глаза, казалось, прожигали насквозь. — Или вернуться калекой и хвастаться увечьями, чтобы добавить себе героизма и привлечь внимание жарких цыпочек.