— Ты не узнаешь свою госпожу? — спросила она обманчиво спокойным голосом, в то время как внутри закипало бешенство.
Ладно Дамиан — он аристократ, и его наглость хоть и с трудом, но можно понять… но охранники?! Это уже слишком!
— Это ты-то госпожа? — с ухмылкой переспросил все тот же тип. — Ребята, слышали? — Он выразительно посмотрел на товарищей, и те негромко засмеялись.
— Девочка, шла бы ты отсюда, — обратился к Джолетте другой. — Вся прислуга, конечно, вздохнула с облегчением, когда леди пропала, но все же не стоит так открыто иронизировать. Вдруг кто кроме нас услышит…
— Да что ты несешь?! — вне себя от ярости перебила его Джолетта. — Как ты смеешь надо мной издеваться?! Я… — Джолетта попыталась сказать, что она леди Джолетта де Лэйр, но язык словно прирос к небу, и из горла вырвалось лишь непонятное хриплое мычание.
— Ну все, пошутила и хватит, — в голосе стражника прорезались угрожающие нотки. — Ступай отсюда, пока силу не применили.
Однако отступать Джолетта не собиралась. Почувствовав, что вновь может говорить, она громко закричала, позвав сначала свою компаньонку, а потом — с трудом вспомнив имя — главную экономку. Понабирают же на службу болванов, которые даже свою леди в глаза не знают!
В тот момент, когда «болваны» угрожающе двинулись на нее с явным намерением вышвырнуть куда подальше, на крыльце парадного входа появилась экономка. Ну наконец-то!
— Что здесь за шум? — приблизившись, спросила женщина.
— Аравелла, немедленно скажите этим идиотам, чтобы пустили меня внутрь! — потребовала Джолетта, подавшись вперед.
— Это еще кто? — поинтересовалась экономка, окинув хозяйку взглядом, полным… брезгливости.
Джолетте показалось, что весь мир сошел с ума. Она не могла ее не узнать, это просто невозможно!
— Да вот… — Стражник замялся, подыскивая слова для внятного ответа.
— Говорит, что она наша госпожа, — пришел ему на помощь другой.
Брови экономки удивленно поползли вверх:
— Это она-то? Кстати…а откуда девчонка знает мое имя?
Женщина прищурилась и тоном, каким обычно отчитывала провинившихся горничных, потребовала:
— А ну отвечай: ты знаешь, куда пропала леди? Может, ты причастна к ее исчезновению?!
Угрюмые физиономии стражников красноречиво свидетельствовали о том, что они всецело поддерживают такое предположение.
Джолетта хотела крикнуть, что она и есть их леди, но язык вновь перестал слушаться.
Не в силах больше вынести творящийся абсурд, она медленно развернулась и, ничего не видя перед собой, побрела прочь. Ей вслед донеслись обрывки фраз, среди которых она расслышала предложение позвать городскую стражу, но Джолетта не обратила на них никакого внимания.
Город окончательно погрузился в вечерние сумерки. Сами собой один за другим зажглись фонари, осветив улицы желтоватым светом. Прохожие бросали на Джолетту косые взгляды, но ее впервые в жизни не волновало мнение окружающих. Она чувствовала себя как никогда разбитой и опустошенной. Сначала Дамиан сделал вид, что с ней незнаком, затем стражники и экономка, которая знала Джолетту чуть ли не с пеленок… Как так?
Очнулась она лишь тогда, когда на улице совсем стемнело, а дневное тепло внезапно сменилось ночной прохладой. Зябко поежившись, леди Джолетта почувствовала, что, ко всему прочему, сильно проголодалась. И неудивительно — она ничего не ела с самого утра. Рассудив, что ей в любом случае придется искать ночлег, она решила переночевать на постоялом дворе, который находился недалеко от площади. Деньги пропали вместе с амулетами, но Джолетта решила, что в качестве оплаты вполне подойдет одна из бриллиантовых сережек. Конечно, стоимости этого украшения хватило бы, чтобы снять комнату на несколько лет вперед, но Джолетту это нисколько не волновало. Она была твердо уверена, что к утру все образуется, а произошедшее с ней сегодня останется лишь кошмарным воспоминанием.
Постоялый двор Джолетта выбрала не самый дорогой, но и не совсем убогий. На первом этаже находилась таверна, из которой доносились аппетитные запахи жареного мяса, а на втором — спальные номера. Расплатившись с хозяйкой, Джолетта поднялась в комнату, куда тут же принесли горячий ужин. Наплевав на вдолбленный с детства этикет, она буквально вгрызлась в зажаренную куриную ножку, уничтожила значительную порцию тушеных овощей и запила все это сладким чаем с куском сдобной булки. Непритязательные блюда показались Джолетте лучшим, что ей доводилось пробовать.