— Тебе за это платили, — надменно выпрямилась Йолонеска, которая не терпела пренебрежению к земле, животным и сельскому хозяйству в целом. — Любая работа должна выполняться. Голубую кровь папаше своему будешь демонстрировать, — как всегда в таких спорах Йолонеска била по самому больному. — Если свидетесь, — хмыкнула женщина.
— И покажу, — уже орала на мать Мелишенна, — и найду, и свидимся!
Как ни старалась Йолонеска, но не смогла она передать дочери свою обиду и гнев на отца. Девочка росла на редкость добрым и жизнелюбивым ребёнком. От матери она унаследовала только уникальный цвет глаз: тёмно-фиолетовый. Лавандовый, как называла его сама Йолонеска. Но если у матери со временем глаза, как и волосы, потеряли свой блеск и привлекательность, то у Милешенны же глаза завораживали своей красотой и глубиной. При таком цвете глаз девушка имела чёрные длинные волосы, смуглую бархатистую кожу, высокий рост и красивую фигуру. Личико Милешенны не отличалось особой красотой и изысканностью, по меркам жителей Ксенофы, но вполне подходило и нравилось его обладательнице. Правильный овал лица с высокими скулами и лбом, красивой миндалевидной формы глаза с густыми длинными ресницами, прямой идеальный нос и небольшой аккуратный рот — всё это вполне устраивало Мелишенну, и на своё отражение в зеркале она никогда не была в обиде, даже в пубертатном возрасте.
— Да как ты смеешь на меня голос повышать! — мать замахнулась, и звонкая пощёчина обожгла такое любимое Милешенной лицо. — Я дурь-то из тебя быстро выбью, — наступала на девушку Йолонеска. — В Академию она собралась, — и снова взмах рукой.
Но на этот раз Мелишенна заклинанием нерушимости отразила удар матери, не позволив более причинить себе вред.
— Я ухожу, мама, — твёрдо и уверенно произнесла девушка. — Нравится тебе это или нет, но я совершеннолетняя, самостоятельная личность, имеющая права, а не только обязанности.
С этими словами Мелишенна несильно оттлкнула мать в сторону и пошла к входной двери.
— Если твоя нога переступит порог этого дома, — предприняла крайнюю попытку остановить дочь Йолонеска, — то можешь забыть обо мне навсегда!
Мелишенна остановилась, чтобы последний раз посмотреть в лицо матери и с любовью, на которую оказалась способна в данный момент, произнесла:
— Будь счастлива, мама!
— Ты мне больше не дочь! — перешла на визг Йолонеска. Но, к счастью, Мелишенна не услышала этих слов, схватившись за ручку входной двери, она телепортировалась к воротам Академии расследований магических преступлений.
*Юледа (Луна) — второе по значимости небесное светило планет системы Урхаула.
** Доноллы — страшная высшая сила, сильное ругательство.
Глава 3. С небес на землю
Ксенофа — девятая планета системы Урхаула не могла похвастаться своей величиной. Но красотой и разнообразием глаз радовала. Династия Драгмиретов, отвоевав право на власть, поделили Ксенофу на пять отдельных, самостоятельных частей или сир*. Ровно по центру каждого сира были заложены гронты**, которые расширялись по мере прироста населения планеты. И опять же это делалось с математической точностью, чтобы всем жителям данного сира было удобно добираться до главного гронта. Центральные гронты оснастили всем необходимым для полноценной реализации прав граждан планеты Ксенофа. От медицины и образования до синематографической студии. Сельская местность делилась на сегменты, где заправляли всем зажиточные фермеры, которым принадлежала земля.
Академия расследований магических преступлений находилась в центральной части планеты Фесире, в гронте, где располагалась главная резиденция Её Магического Высочества Драгмиреты Семнадцатой. Но тех молодых людей, которые сейчас находились на площади возле академии, близость правящей королевы не волновала. Их занимали вопросы, куда более насущные. А именно: как оказаться в числе адептов Академии и не провалить экзамены.
Мелишенна с опаской рассматривала толпу, что буквально в считанные секунды становилась всё больше и больше. Час, отведённый ректором Нодеггиусом на сбор возле академии, прошёл, а желающие всё прибывали. Но ректор, как убедилась Мелишенна, не зря имел высший уровень магии. Ворота Академии распахнулись, и ожидающие ринулись внутрь. Однако зайти суждено оказалось не всем, а исключительно тем, кто прибыл вовремя. Остальные так и остались за воротами, словно их приклеили к земле. Заклинание времени сработало отменно.