— Это не лечится, — скромно ответил Теодор.
— Дубина! — окончательно остывая, пробурчал Кир. — Ну вот зачем тебе это?
— Так ведь прикольно же! — пояснил Тед очевидную истину. — Посмотри, как красиво!
— Я с тобой и сам свихнусь, — Кира наконец пробило на смех. Тед тоже заржал — и с облегчением, и довольный произведённым эффектом.
А роман с Кэри между тем набирал обороты.
Парк был засыпан снегом. С утра февральское солнышко зализало теплом белые пласты на крышах и удлинило сосульки на водосточных трубах, но к вечеру приморозило. Кэри прикрыла покрасневший нос белой мягкой варежкой, скрывая прозрачные капельки под ноздрями, и подышала на неё, чтобы отогнать пощипывающий холод. Ветви деревьев, закованные в тонкую ледяную броню, чуть слышно позванивали.
Было очевидно, что романтическая прогулка не удалась.
В вечернем сумраке ярко светилась витрина крохотного то ли ларька, то ли магазинчика, и курсант затянул девушку внутрь.
Они оказались в тепле, наполненном мягким оранжевым светом и десятками сосудов с цветами — белые, фиолетовые и алые гвоздики, зеленоватые шоаррские квиллы, голубые звёздочки вовсе незнакомых образчиков инопланетной флоры, и…
Единственная, гордая, чуть приоткрывающая бархатно-чёрные лепестки роза.
Она стояла в отдельной вазе, узкой и высокой, и сразу было понятно, что второй такой нет — ну, по крайней мере, в этом павильоне. А может, и на всей Планете.
Кэри, поёживаясь от прохвативших в тепле мурашек, отошла в сторону — но было видно, что её внимание привлекают не каскады зелени и не потоки нежно-розовых и алых соцветий, а яркий, необычный, тёмный как Космос приоткрытый бутон.
Тед вгляделся. Цифры на ценнике были чудовищны. Но это была как раз та сумма, которая скопилась на карточке.
А, плевать.
— Ты сошёл с ума, — сказала Кэри, и её глаза стали как два шоколадных шарика. С золотистыми искорками.
— Ничего, на такси ещё есть, — пожал плечами курсант.
Через десять минут он, обнимая подружку за плечи, вёл её к стоянке аэротакси, а в её руке, надёжно упакованная в прозрачный футляр, чуть подрагивала Тедова последняя получка. Десять бифштексов, три яичницы-глазуньи, четырнадцать порций кофе и восемь банок пива.
Отрежьте мне, пожалуйста, пятнадцать секунд Вечности. И перевяжите ленточкой. Это для девушки.
День за днём сменяли друг друга, и только один из них выделялся и позволял чувствовать движение времени: день лётной практики. Каждый раз, поднимая катер в воздух, Тед испытывал ощущение, что — вот только что, ну или в крайнем случае, вчера посадил катер и загнал в ангар, а всё, что было между полётами, наоборот, словно бы исчезало, как давнее воспоминание. А иногда он спохватывался — вот и ещё три недели позади, а март сменился апрелем.
Тед, задумчиво покачиваясь с пятки на носок, созерцал огромное табло с расписанием занятий, когда кто-то хлопнул его по плечу.
— Ки-ир… О, Кир! Точно! Ты ведь задачки любишь, да? Я как раз специально для тебя… ну, то есть… Это по твоей специальности!
— Что, проложить тебе трассу в аудиторию 557-б с попутной стоянкой в буфете? — фыркнул напарник.
— Ага… почти что. Вот смотри. У меня четыре отработки по физподготовке, и их принимают по пятницам в семнадцать тридцать. Но у меня ещё три отработки по войне, а Охренович тоже принимает по пятницам. Но у нашего физрука второй день отработок — вторник, пятой парой, но у нас во вторник пятой парой теория двигателей, и…
— Так, понял. У тебя кроме физры и войны, больше ничего?..
— Ещё по физике практикум… но это просто, видишь — вот тут: у Ямпольской отработки по субботам… И вообще, это не горит.
Кир с минуту вглядывался в расписание.
— А теорию двигателей у вас кто ведёт — Андерс-старший или Андерс-младшая?
— Младшая.
— Тогда элементарно. По пятницам отрабатываешь войну, с Охреновичем лучше не шутить. По вторникам — физру. Тогда теорию двигателей — по субботам…
Тед издал протестющий вопль.
— Постой! — Кир повысил голос. — Физику — в четверг…
— Э, погоди, в четверг тоже пять пар!
— …А метеорологию — в среду после полётов! — победно закончил Кир.
Трасса, проложенная Киром сквозь отработки, несомненно, была всеохватывающа и хороша. У неё был только один недостаток: она поглощала всё время, не оставляя его на зону гравитационной аномалии по имени Кэри…