— А я вообще-то высоты боюсь!
Дон фыркнул и доверительно признался:
— А я тоже.
— А как же?..
— А вот так. Если над обрывом стою или даже просто с пятого этажа из окна выглядываю, аж дыхание перехватывает. Но прыжки с парашютом — совсем другое: все эти километры в мозгах не помещаются. Поэтому прыгать не страшно.
Тогда Тед подумал, что инструктор, должно быть, преувеличивает свою боязнь высоты — просто хочет подбодрить девушку, показать ей, что в её страхе перед первым прыжком нет ничего особенного.
Сейчас Сэл прыгала наравне со всеми, и про то, что чего-то там боится, больше не вспоминала.
Тед развернулся, проверил скорость ветра, развернулся ещё раз. Сейчас его сносило как раз на площадку. Отлично! Теперь управлять парашютом следовало осторожно, и курсант поудобнее перехватил стропы. Ещё немного… есть! Он приземлился, тут же перекатившись на бок и вцепившись в стропы. Парашют дёрнул, пытаясь протащить по земле, но затем смирился и осел мягкой грудой.
Это было прекрасно. Курсант перевернулся на спину — над его головой, словно бы возникая из ниоткуда, из серого неба, плавно снижались яркие цветные купола. В крови ещё пел адреналин, и тело словно бы всё ещё переживало ощущение полёта. Тед попытался отследить момент появления хотя бы одного из парашютов, но это никак не удавалось — он вглядывался в серую пелену, но яркое цветное пятно каждый раз внезапно появлялось именно там, куда не был направлен взгляд. Просто вот только что ничего не было, и вдруг — вот он, спускается.
Хотелось и дальше лежать, удерживая ощущение жизни в каждой клеточке тела.
Голос Дона, ласковый до невозможности, прозвучал, казалось, не в наушниках, а прямо в черепе.
— Курсант Лендер, нуждаетесь в помощи?
Физиологические параметры Теда отображалась на дисплее инструктора, так что это было не предложение, а намёк.
— Спасибо, справлюсь, — Тед рывком сел, отряхивая снег с комбеза, затем поднялся и принялся собирать парашют.
Дим, с блестящими глазами, подошёл и встал рядом.
— Молоток! Девяносто три балла.
Тед расплылся в улыбке, но через секунду делано небрежно спросил:
— А у Аанден?
— Девяносто пять.
Парень постарался скрыть разочарование. «Перепрыгать» Аанден было трудно.
— А у Сэл — девяносто, — с самым серьёзным видом «утешил» Дим. — Ты уже почти что не уступаешь девчонкам!
— Ви, а это правда, что аварийщики способны приземлиться на носовой платок? Ну, с парашютом.
Тед решил не откладывать вопрос в долгий ящик и забежал-таки вечером к старой приятельнице. Спасательница, казалось, знала в Академии каждого и могла рассказать интересную историю.
Виолетта оглядела парня — тот внаглую развалился на койке Лилиан, пользуясь отсутствием законной хозяйки, и теперь хрустел чипсами, роняя крошки на покрывало. Справедливости ради следует заметить, что угощение этот обормот принёс с собой: себе — пиво, а девушке, с учётом её вкусов, кофейный ликёр, который та наливала в крохотный стаканчик, больше напоминавший напёрсток.
— На платок? — недоумённо переспросила она. — О, знаю! Это Дон сказал, да? Так он и сам из бывших спасателей. Уж если кто и может приземлиться на платок — то это он.
— Так он же молодой совсем, — удивился курсант. — Я думал… ну, а почему он бросил это дело? Если был спасателем?
Девушка пожала плечами.
— Его же комиссовали, — пояснила она. — Ты разве не замечал — он прихрамывает.
— Да вот, как раз удивлялся. Ну и… — Тед замолк. Он, собственно, хотел спросить: «Ну и почему его не починили как следует?» Но, значит, и так бывает: не починили вот. Потом он хотел спросить — «и как оно, вот так вот сменить профессию?» Но опять не спросил, представил себе на минуту, что и его вот так… по состоянию здоровья, да? И что бы он стал делать? Работал бы инструктором? Но что такое должно случиться, чтобы пилотом — нельзя, а инструктором — можно? Ерунда какая-то…
Тед отхлебнул из банки и запустил пальцы в пакет с чипсами. Вот ведь чёрт… Отец говорил же: «А если травма? Что тогда?» Он имел в виду — «ты же не проживёшь на пенсию», но для Теда вопрос звучал иначе. Чёрт с ней, с пенсией. Что тогда — не летать? И как это? Ведь это — его, точно его, теперь это было ясно.
— Что «и»? — поторопила Ви. Видеть Теда задумчивым — это всё равно что… да уж. Всё равно что обнаружить, что вода перестала быть мокрой. Впрочем, надолго ли? И точно: курсант встряхнулся и снова потянулся к банке с пивом.
— Да так, — парень легкомысленно пожал плечами. Думать о том, чего ещё не случилось, да нет — что, скорее всего, и не случится вовсе, было глупо. Если случится, тогда и подумаем.