Нолан закончил речь, и к кафедре стали вызывать каждого из курсантов. Декан факультета, пилот первого класса Алекс Саякин передавал Нолану номерной значок, и тот прикреплял его к лацкану первокурсника. Затем следовало рукопожатие, а с места тем временем вставал следующий вызванный.
— Джон Аддерли… Зоя Александер… Баррингтон… Бейкер…
Каждому получившему значок хлопали, и секретарю приходилось пережидать аплодисменты, чтобы назвать новую фамилию.
— Теодор Лендер!
Тед спустился вниз и подошёл к старцу. Тот улыбался одними губами, но глаза оставались колючими — он явно не забыл ни опоздания, ни неуважительного шушуканья. Нолан уже протянул руку к лацкану слегка наклонившегося рослого курсанта, но тут заметил тщательно припудренный синяк. Пару секунд он вглядывался, слегка щуря блекло-голубые глаза, затем внезапно сказал:
— Вот это по-нашему! «Вчера прибыть в Мадрид — и с места любовь, нежданная невеста и поединок в семь часов!»[1]
И, пока Тед пытался проморгаться, осмысливая непонятные слова, приколол значок и подтолкнул парня прочь — со стороны это выглядело так, словно великий Нолан похлопывает его по плечу.
— Ты говорила, Нолан — вредный старикан, — напомнил Тед. Они сидели в столовой — Кир, Тед, Виолетта и её подруга Лилиан. Кир, который мог действовать только одной рукой, взял тефтели из мяса твилл, а Тед — стейк. Мясо было жёстким, а нож — тупым, но будущего пилота это не смущало.
— Вообще-то сказать так — значит ничего не сказать, — пояснила Ви. — Он несносен. Его ненавидят. Над ним смеются. Его уважают. Им восхищаются.
— И всё это одновременно? — поразился парень.
— Ага. А вот равнодушных нет.
Светленькая коротко стриженная Лилиан молча кивнула, подтверждая слова подруги. Она казалась более тихой и сдержанной, чем Ви, и совсем не походила на ту внешне — этакая серая мышка, но первое впечатление быстро рассеивалось: у неё были такая же спокойная осанка и такие же уверенные, точные движения хорошо тренированной спортсменки. А манера слушать собеседника, чуть повернув и наклонив голову, ещё больше усиливала сходство.
Тед немного подумал. Что-то тут не сходилось.
— Я одного не понимаю, — сказал он наконец, отодвигая опустошённую тарелку и взявшись за чайную ложечку. — Он же, как и все космолётчики, должен был проходить тренинг на повышение психологической совместимости. Как его допустили до полётов, если он… такой?
Ви нахмурилась.
— Ну, я же не знаю, каким он был в молодости, — пояснила она. — Но ведь у него было два тяжёлых ранения, оба — в голову…
— Два «Багряных сердца», — подтвердил Теодор.
— Ну да. А при повреждениях мозга характер может меняться. Так что возможно, он не всегда был таким… эксцентричным.
Тед кивнул, принимая объяснение. В конце концов, человек с заслугами Нолана может себе позволить быть несносным.
— Впрочем, черепномозговые травмы не мешают ему быть известным специалистом в области аэродинамики, — добавила Ви и, видя удивлённое лицо Теда, рассмеялась: — А ты думал, он только практик? Мало же ты знаешь о ходячих легендах…
— Была одна история, — сказала Лилиан, которая до этого не принимала участия в разговоре. — Нолан тогда заведовал лабораторией. У него была лаборантка, фактически — секретарша, сидела на видеофоне, оформляла заявки на оборудование и так далее. Немолодая уже тётка, она там ещё до Нолана работала. Когда начался кризис — это было лет десять назад — за какие-нибудь два-три месяца цены подскочили так, что лаборантской зарплаты хватало ровно на то, чтобы доехать до работы и обратно. А про еду и квартиру можно было забыть. Нолан, как и все, начал искать выход, и ему удалось получить межпланетный грант, позволивший выплачивать прибавку к зарплатам сотрудников. Ну и — многие эту прибавку получили. А эта женщина — нет. Он ей пояснил: «Тебе не нужно. У тебя отец получает достаточно, чтобы тебя содержать».
— Свинство, — с чувством сказал Тед. — При чём тут отец? Он не обязан платить за то, что его дочь работает на Нолана.
— Вот и она так рассудила, — кивнула Лилиан. — Рассказывала всем, что не для того терпит дурной характер завлаба, чтобы с ней вот так обходились, и что отец не обязан давать ей деньги. И что никто не может упрекнуть её в некомпетентности. И что она тут работала до Нолана и ещё поработает после него. И её отец тоже обиделся. Он с Ноланом был до того в неплохих отношениях, а тут — мебель пополам, детей в форточку. Они с тех пор так и не помирились. Но Нолан не стесняется наживать врагов.