— Герцог уже дал соответствующие указания главе местного отделения Тайной канцелярии, и попросил поспособствовать в расследовании своего сына, Тайгера… — продолжил Гораций, многозначительно прервавшись после упоминания имени сына герцога.
Маги хмуро молчали. И куда только делись мысли о предстоящей церемонии и последующих после нее занятиях, которыми все утро были заняты их головы?
— Как оказалось, глава местной Тайной канцелярии, Фабриций Лациус Грас, имеет широкую сеть осведомителей, — тут Гораций поморщился, вспомнив о своем информационном кристалле.
Было бы просто отлично, если бы он смог продемонстрировать коллегам его содержимое, но, как говорится, он предполагал, а Валес располагал. Гораций как можно более коротко, но в то же время постаравшись не упустить ни одной важной детали, поведал собравшимся обо всем, что увидел вчера через Око, наблюдая за Содером и Гаретом.
— Сейчас нам предстоит подумать, что лучше предпринять в сложившейся ситуации, — такими словами завершил он рассказ, и вопросительно посмотрел в сторону Грасия Флора.
Ректор молчал, задумчиво разглядывая неведомую точку на столе перед своим носом, и вращая пальцами карандаш.
— Плохо, что де Кадс узнал о наших делах, — завила Паула, — Но во всем этом можно разглядеть и положительный момент.
— Какой? — спросил ее ректор.
— Нам, наконец, представилась возможность избавиться от Тайгера де Кадса, выдав ему давно заслуженную им черную метку. Тифани, вы, надеюсь, не выбросили тот предмет, что вам подсунули наши студиозы из другого мира?
— Нет, пока не выбросила, — поморщилась Клафелимиди. — Предлагаете дать его своровать, и поймать Тайгера с поличным?
— Именно. Воровство у преподавателя является очень серьезным аргументом для отчисления любого студиоза.
— Я согласен, — поддержал Паулу Гораций. — Благодаря инициативе герцога, мы избавимся от его заносчивого и крайне невоспитанного сынка. Осталось только придумать, как оградить от необдуманного поступка Тиллиану Талииди и Урсуллу де Кляйне.
Ректор взглянул на часы.
— Предлагаю повторно собраться после обеда, и обсудить этот вопрос более подробно. Теперь относительно церемонии. Ни у кого не появилось возражений касательно ее проведения?
— Вы про полное игнорирование заслуг Содера и Гарета в победе команды? — уточнила Паула.
— Да.
— Думаю, возражения от кого-либо тут совершенно неуместны! — вскинула голову Клафелимиди. — Достаточно того, что мы их не будем наказывать за их выходку!
Гарет
Торжественная церемония, на которой чествовали всех победителей Весенних соревнований, для нас с Содером прошла совершенно буднично. Нас даже не вызвали из строя, как всех прочих членов команды. Хотя уже вся Академия знала, благодаря чьим усилиям команда вырвала победу в общем зачете. Ребята стояли, сочувственно смотрели в нашу сторону, и периодически бросали неодобрительные взгляды в сторону Драгомира, Клафелинщицы и ректора. Они, как и подавляющее большинство студиозов Академии, были на нашей стороне.
Наверное потому, что никто так и не узнал истинные причины нашего маленького недоразумения с Клафелинщицей. Синти и Саманта стойко молчали, хотя ребята к ним не раз подходили с ненавязчивыми вопросами.
В конце церемонии всем членам команды выдали почетные грамоты, особо выделив Саманту, победившую в индивидуальном зачете, и объявили об освобождении от экзаменов, с предоставлением двух дополнительных декад к отпуску. Это объявление вызвало среди ребят особое оживление.
Интересно, а нам с Содером эти две декады к отпуску дадут? Когда всех распустили, мы устремились к Драгомиру, но тот вместе с ректором, Клафелинщицей и теткой Саманты ушел в административный корпус. Естественно, подойти к этой компании мы не решились.
Зато кое-кто подошел к нам с Содером! Этим "кое-кем" была вся команда, которая, сбившись в одну кучу, устремилась в нашу сторону. Окружив со всех сторон, принялись говорить слова сочувствия, успокаивать, и всячески выражать сожаление. Мы же с Содером лишь качали на это головами, говорили общие фразы, и не забывали посматривать на выход из административного корпуса. Вдруг Драгомир выйдет? Не вышел…
В очередной раз кто-то спросил, что же мы такого натворили, что с нами обошлись так жестко. Мы в очередной раз развели руками. Спустя минут десять все разошлись, пожелав нам удачи и терпения. Остались только Саманта и Синти.