— Ты тоже поступишь, — убежденно прошептала Урсулла.
Тиллиана хотела ответить, но глас Слепца, назвавшего ее имя, заморозил слова прямо в горле. Чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, она на дрожащих в коленях ногах подошла к Камню. Дальше все было как во сне — повинуясь командам Слепца положила руку на Камень, зажмурилась, и не открывала глаза, пока не услышала:
— Отличные способности в магии Стихии Земли, — Тиллиана распахнула глаза, увидела чуть не до середины наполненный Камень, и радостно ойкнула.
Такого высокого уровня еще ни у кого из абитуриентов этого года не было! Ее мысль подтвердил Слепец, провозгласивший:
— Лучший показатель среди абитуриентов на текущий момент. Поздравляю, Тиллиана Талииди. Можете занять свое место.
Волнение Тиллианы сняло как рукой, и она чуть не бегом ворвалась в ряды абитуриентов.
— Я же говорила! — запищала Урсулла.
— Да! Мы точно поступили! — тихо захлопала в ладоши Тиллиана.
Подруги с трудом сдержались, чтобы не обняться и не закричать в полный голос.
— Завтра нас должны отпустить домой. Отпразднуем с девчонками, — предложение Урсуллы не нашло возражений, и подруги повернулись к Камню, с нетерпением ожидая, когда же, наконец, через него пройдут оставшиеся абитуриенты.
Хорошо, что их осталось немного. От силы, человек двадцать. Сейчас Тиллиана смогла посмотреть вокруг другими глазами, и сразу же подметила многое, что до того момента не замечала — слезы в глазах у одних, надежду на лицах других, волнение перед испытанием у третьих. С удивлением отметила она и еще один факт, который, впрочем, к испытанию не относился. Погода! Это как же сильно она волновалась, что не заметила, как небо затянуло темными облаками, и сумерки на площади Академии разгоняли расставленные по ее периметру светильники?
— Последние два участника! — вдруг огласил Слепец. Тиллиана радостно улыбнулась. Осталось совсем немного, и она побежит радовать родных, ожидавших за воротами, своими успехами! — Гарет Плевакус.
Противоположный ряд абитуриентов раздвинулся, и перед глазами Тиллианы появился уже знакомый ей человек.
— Это тот самый придурок! — прошипела она. — Это из-за него и его дружка меня отчитал ректор! Чтоб ты не поступил!
Плевакус подошел к Камню, и, не дожидаясь команды Слепца, с совершенно дебильной улыбкой водрузил на него свою лапу.
— Можешь не волноваться, — шепнула Урсулла. — Судя по его роже, он не ответил ни на один из вопросов на двух экзаменах.
— Согласна с тобой, — Тиллиана присмотрелась к лицу Плевакуса, на котором не смогла найти ни грамма интеллекта. — Как его вообще до экзаменов допустили? Ух! Посмотри на Камень!
Урсулла могла ничего не говорить, поскольку Тиллиана все это время пристально смотрела на магический артефакт и про себя молила могущественного Валеса, чтобы Плевакус провалился. Поэтому она сразу заметила необычную реакцию Камня Дарелла — заполнившая его менее, чем на треть лужица была неоднородного цвета, сочетая в себе чередующиеся бесцветные и черные полосы.
— Он сломал Камень? — озвучила Тиллиана первую пришедшую в голову мысль.
— Это невозможно, — отвергла ее предположение Урсулла. — Чтобы его сломать, нужно быть посильнее, чем этот… Плевакус. Интересно, что скажут маги?
Членов приемной комиссии тоже весьма заинтересовала необычная реакция артефакта. Все трое присутствующих магов замерли около него, и что-то живо между собой обсуждали. До Тиллианы, изо всех сил напрягавшей свой слух, доносились отдельные слова:
— … комплексный…
— … слишком невероятно…
— … треклятый Сарг! Я только в Проклятых землях…
Слова Слепца, с упоминанием имени злого бога и Проклятых земель, расслышали многие абитуриенты, и по их рядам побежала волна шепота. Он значительно усилился, когда на площадь явился сам ректор, сопровождаемый остальными членами вступительной комиссии. Они о чем-то быстро переговорили, после чего Слепец попросил бледного от волнения Плевакуса занять свое место и вызвал к Камню Содера Смэлла.
Смэлл робко подошел к артефакту, дрожащей рукой коснулся его поверхности и… потянулись секунды томительного ожидания. На площади стало столь тихо, что Тиллиане показалось, что она слышит стук своего сердца. Наконец, Камень Дарелла выдал свой вердикт. Точно такой же, что и по Гарету Плевакусу — чередующиеся бесцветные и черные полосы.