Терпеливо дождавшись, пока мы не получим увесистые тряпичные сумки с полагающейся нам литературой, он отвел нас на академическую площадь. Там сдал группу Тайсону, и ушел, даже не подумав попрощаться.
— Жуткий тип, — заявил оказавшийся рядом Тин.
— Зато экскурсию интересную провел, — отозвался крепыш Моэль. — Я даже завидовать начал Гарету и Содеру, что не попал на Темный факультет!
— Нашел, чему завидовать, — фыркнула темноволосая худенькая девушка с острыми чертами лица. Я напряг память, пытаясь вспомнить ее имя, но безуспешно. — Там страшно и жутко! Это вот эти двое, — мотнула она головой в нашу с Содером сторону, — ничего не боятся, а нормальный человек будет держаться подальше от всяких умертвий и прочих темных вещичек. Радуйся, что на Светлый факультет попал.
— Это ты кого, Варарра де Регель, ненормальными назвала? — пробилась сквозь толпу еще одна яркая брюнетка с большими миндалевидными глазами карего цвета. За ней хвостиком шла ее подружка, внешне выбивавшаяся из толпы благодаря огромной копне огненно-рыжих волос. Фамилия у нее тоже была запоминающаяся — Флор! Кстати, они обе проявили тягу как раз к темной магии, и по этой причине мгновенно отреагировали на оскорбительные слова Варарры.
— Э-э-э… — растерялась и даже чуть побледнела Варарра. — Я не то хотела сказать… Саманта, я извиняюсь, но…
Договорить ей не дали.
— За мной! Попрошу сохранять молчание! — рявкнула Тайсон, убирая за пазуху листок бумаги, который изучала пару минут, и атомным ледоколом устремилась к одному из зданий по правой стороне от академической площади.
Кстати, оно ничем не отличалось от того, в котором мы жили во время вступительных экзаменов. Для нашего курса выделили целиком второй этаж, разделенный на правое и левое крыло. Мужскому населению отошло левое, в которое парни незамедлительно ворвались, начисто проигнорировав угрожающие крики Тайсона. На большой лестничной площадке остались только Тайсон, я, Содер и девчонки.
— Стойте тут! — рявкнула Тайсон и рванула следом за парнями.
Ой, не завидую я им!
— А вы чего не побежали со всеми? — через губу поинтересовалась Тиллиана.
— Да, чего не побежали? — сразу поддакнула ей Урсулла, вызывающе тряхнув белокурой гривой.
Да-а-а… Чую, она до конца выпуска не простит нам выволочку, устроенную ей ректором по нашей вине.
— Мы в лаборатории первые побежали. Ты сразу в обморок упала, — с самым бесхитростным видом ответил я. — Теперь стоим. А то вдруг опять упадешь, а тут лестница. Тыковкой ударишься. Поломаешь.
— Тыковку? — с несчастными глазами уточнил Содер.
Обожаю американца! Он точно мои мысли читает!
— Нет, — сокрушенно ответил я. — Лестницу. Госпожа Таксона опять ругаться будет.
Последние мои слова утонули во взрыве хохота. Смеялись все, за исключением вспыхнувшей Урсуллы. Видно было, что даже Тиллиана с трудом сдерживала улыбку.
Ответить Урсулла сразу не смогла, а потом, когда смех начал стихать, было поздно — из-за дверей показалась Тайсон, за которой гуськом шли парни.
— Так! — провозгласила мисс Олимпия. — Девушки, можете заходить и расселяться самостоятельно. А вас, юноши, я распределю по комнатам сама!
— Нам же еще вещи забрать надо, — робко заметил Насри, поглядывая на Тайсона виноватыми зелеными глазами.
— Вот сейчас распределю вас, и побежите за вещами! — громыхнуло в ответ.
Глава 5
Глава 5
Академия Магии Восточной провинции
Тардинского королевства
Кабинет ректора
Косые солнечные лучи, падавшие из четырех распахнутых настежь окон, не только хорошо освещали большой кабинет всеми уважаемого Грасия Децимуса Флора, но и даже доставляли определенный дискомфорт некоторым людям, которым они совершенно немилосердным образом слепили глаза. Этих людей, коим не повезло сидеть за длинным переговорным столом прямо напротив треклятых окон, насчитывалось ровно четверо, и трое из них не имели отношения к Академии. Хотя магами они являлись.
— Грасий! — в конце концов, не выдержал один из них. Убеленный сединой не менее хозяина кабинета, он был такого же почтенного возраста, и их отличал только цвет одеяний. Если мантия ректора сверкала идеальной белизной, то мантия гостя могла соперничать в черноте с самой Тьмой. — Я знаю тебя уже больше ста пятидесяти лет, и сейчас, пожалуй, первый случай, когда ты относишься ко мне столь пренебрежительно!