Мы с Кайлой переглянулись. Чай? Да еще и с малиновым вареньем? Почему бы и нет. Только когда Стелла позвала к себе, дружно отказались — не хотелось погружаться в ее царство сердечек. Вместо этого решили собраться у нас в комнате. Я заварила мятный чай, Кайла выложила конфеты на блюдце, а Стелла… Стелла, как всегда.
Я думала, она принесет небольшую баночку с вареньем и пару круглых булочек, а она притащила ведро на три литра и батон подмышкой. Мы, как увидели, так и прыснули со смеху. И пока не просмеялись до слез, не могли остановиться.
— Не обращай внимания, это нервное, — прохрюкала Кайла, вытирая глаза.
Стелла, как всегда чудная и рассеянная, даже внимания не обратила на наш хохот. Выставила ведерко на стол, сняла с него крышку, перетянутую тряпицей, и блаженно втянула малиновый аромат.
Мы устроились за столом и принялись пить чай.
Варенье было потрясающим, чай густым и ароматным, и в итоге мы так объелись, что могли только сонно хлопать глазами и икать.
— Я же говорила! Маменькино варенье лучшее! Вы уже розовенькие, а не бледные, как поганки.
— Мне и правда стало легче. Возможно даже получится заснуть…без кошмаров.
Стелла склонилась ближе и шепотом спросила:
— Вы и правда что-то видели?
— Видели, — подтвердила Кайла, — два уродливых темных куска не пойми чего. Они ползали по тому корпусу, а потом переметнулись к нам и свисали прямо вот здесь.
Подруга подошла к окну и точно указала место, где болтались неведомые черные сопли.
— Жуткие? — благоговейно прошептала рыжая.
— Мерзкие. Если бы не наше волшебное окошечко…страшно подумать, чем могло все завершиться.
— Волшебное? — Стелла перевела взгляд на окно и нахмурилась, силясь понять о каком волшебстве речь. Но не заметив ничего особенного, пожала плечами, — может, они и не собирались ни к кому залезать. Просто ползали, искали чем поживиться.
Я тяжело сглотнула. Меня все больше одолевало ощущение, что эти черные капли не просто так барахтались возле общежитий. Они искали…меня. И поживиться им хотелось тоже мной.
Не знаю, что это — чутье Гончей, или просто мнительность, но я была почти уверена, что пришли они по мою душу. И если бы не окно, перемазанное нашим волшебным зельем, им бы удалось меня найти.
Чай еще был не допит, варенье не доедено, когда раздался стук, от которого мы все подскочили.
— Адептка Найтли! — прогремело за дверью.
Я чуть ложку из рук не выронила.
— Иди, открывай, — прошептала Кайла, — по твою душу опять пожаловали.
Ох, бедная я, несчастная. Когда этот день уже закончится?
На пороге стоял незнакомый Страж. Высоченный, как и все остальные, суровый и глаза такие, что невольно хотелось хвостик поджать и присесть.
— Д-да? — проблеяла я.
— К ректору.
— Сейчас? Так ведь спать пора…
Еще один выразительный взгляд и я заткнулась.
Какое спать? Спать — это для слабаков.
На улице все еще шел дождь. В приглушенном свете фонарей его косые росчерки уныло вычерчивали блеклые дорожки. Пахло сыростью, прелой листвой и землей. Тот самый, особенный запах осени, от которого всегда щемило в груди и накатывали мысли о прошлом.
Но сегодня меня больше волновало будущее. Что скажет ректор? Когда все это закончится? И что, если эти черные кляксы не ушли, а поджидают где-то поблизости?
На всякий случай подступила поближе к Стражу. Потом еще ближе. В результате споткнулась о его ногу и чуть не повалилась на землю. К счастью, он меня поймал, поставил и хмуро поинтересовался:
— Цела?
— Да, — промычала я, выпрямляясь и покраснев до кончиков волос.
Главный корпус встретил нас зловещими темными окнами, однако внутри, в холле и на широкой мраморной лестнице горел приглушенный свет. По пустынным коридорам угрюмым эхом разносились звуки наших шагов, а где-то за окном протяжно ухала сова.
Не скажу, что страшно, но мурашки бегали. Поэтому облегченно выдохнула, когда увидела полосу яркого света, пробивающегося из-под двери ректорского кабинета, и услышала чьи-то голоса:
— Если хотя бы на минуту допустить, что этот орден не просто сборище пьянствующих фанатиков, то…
Страж отрывисто постучал по косяку, и разговор оборвался.
— Я привел адептку Найтли.
В кабинете было всего трое. Райдо, развалившийся в кресле возле стены, Магистр Хейден, неспешно прохаживающийся вдоль полок с книгами, и сам ректор, привычно восседающий за массивным столом.
Несмотря на позднее время, все они были в форме.
— О, а вот и она, — ухмыльнулся Райдо, когда я зашла, и дверь за мной тихо прикрылась, — звезда года.