— Не хватало еще, чтобы вы у меня тут поубивались, пока по льду носитесь, — отвечал Хонер, когда у него спрашивали про снег, — о вас, бездарях, забочусь.
Лично мне казалось, что он просто не мог отказать себе в удовольствии наблюдать за тем, как мы бездарно барахтаемся в грязи.
Усиленные тренировки с туманными сущностями стали чем-то обыденным. Мы уже не пугались и не орали, когда они выныривали то из земли, то из развалин. Лишь возмущались сквозь зубы, если одно из таких щупалец стаскивало с трассы, и приходилось начинать заново.
За время обучения в Весморе парни еще больше обросли мышцами, и на их фоне я теперь выглядела как стрекоза среди шершней.
Мое тело тоже откликалось на тренировки. Я стала выносливее, подтянутее, и отражение в зеркале мне нравилось гораздо больше, чем прежде. В общем не зря столько времени убивалась на полигоне — результат был, и он мне нравился. Поэтому к Райдо я ходила с удовольствием. И сегодня и вовсе прискакала к главным воротам одной из первых.
— Ты можешь так откровенно не радоваться? — проворчал Доминик, заметив мою сияющую физиономию, — у меня от твоих улыбок зубы ломит.
— Поздравляю!
Пока ждали преподавателя — припирались, но стоило только Хонеру появиться на площадке, как разговоры смолкли.
— Сегодня у вас забег на время, — он поставил нас перед фактом, — первые три пары получают плюс пять баллов, последние — минус пять.
— А остальные?
— А остальным советую не задавать глупых вопросов. Оливио, Найтли — вперед.
Кто бы сомневался!
Я толкнула Ника локтем в бок, за то, что из-за его длинного языка нам опять пришлось идти первыми, он что-то промычал в ответ. Но делать нечего. Пошли первые, как миленькие.
Поначалу все было как обычно — несколько кругов по периметру площадки, потом любимая грязевая полоса под колючей проволокой.
Мы уже приноровились уклоняться от мглистых щупалец. За пару мгновений до их появления поверхность покрывалась рябью, будто вода в стакане. Если вовремя заметить, то можно отпрянуть в сторону и тогда захват пройдет мимо. Щупальце пару раз недовольно сократится и втянется обратно. Главное не зевать.
Каждый раз порядок прохождения препятствий немного менялся. У всех пар он был свой, чтобы не создавать очередей на подходе. После грязевой полосы нас направило к лестнице и узкому мостику высоко над уровнем земли.
Мое самое не любимое. Вроде и высоты не боюсь, но стоит только забраться наверх и ступить на чудовищно узкое бревно — и все. Колени становились мягкими, голова ватной, и прыткая Ева из Муравейника превращалась в неуклюжую куклу. Все ждала, что вот-вот подхватит порывом ветра и скинет вниз. И пусть растянутое у земли защитное поле не дало бы разбиться, все равно легче не становилось.
— Если ты опять скиснешь, — грозно просопел Ник, когда мы уже подлетали к снаряду, — я сам тебя скину! Поняла?
Не скинет. Я уже дважды едва не срывалась вниз, и оба раза он меня вытягивал.
— Да поняла я, поняла, — пробухтела и полезла первая.
Пока поднималась по лестнице — дело шло бойко. Раз, раз, раз, а вот когда добралась до площадки, от которой начинался переход — снова повело.
Пришлось трижды повторить себе, что тут безопасно, что разбиться невозможно, и вообще все это не по-настоящему.
И все же, сегодня тревога была сильнее, чем обычно. Когда я сделала первый шаг, меня начало трясти.
— Найтли!
— Да иду я, — огрызнулась и, растопырив руки в стороны, начала переход.
Всего двадцать семь шагов. Справлюсь.
Я уже знала наизусть каждую выщерблину и неровность, каждый скол, на котором нога могла соскользнуть. Все знала! Но оказалась не готова, к тому, что, пройдя буквально пяток шагов, почувствую, как вокруг щиколотки обвивается что-то липкое и холодное.
Взгляд вниз — щупальце! Только не это! Еще ни разу не доводилось сталкиваться с ними на такой высоте. Ни увернуться, ни удержаться. Шансов ноль.
Я нелепо взмахнула руками и вскрикнула.
— Найтли! — Доминик полоснул пальцами по моей одежде, но ухватить не успел.
Распахнув рот в немом крике, я полетела вниз.
В груди оборвалось, сердце в хлам, и стремительно приближающаяся земля, от столкновения с которой я непременно должна была погибнуть. Потом толчок и я словно провалилась в невидимое облако из мягкой ваты. Спружинила, подскочив кверху, и только после этого неуклюже брякнулась на землю. Руки ноги в стороны разметала и шальным взглядом уставилась в серое зимнее небо.
Где-то высоко наверху маячила бледная, перепуганная физиономия Оливио: