Я даже была готова отправиться на поиски магистра, но потом вспомнила, что вообще-то учебный процесс никто не отменял, и во второй половине дня ждало изнурительное занятие по начертанию сигнальных символов совместно с Вестниками, под руководством глубокоуважаемой и горячо любимой госпожи Норы.
Я уже заранее готовилась к неприятностям.
Пока поднималась на третий этаж едва справлялась с ощущением, будто на каждой ноге висело по здоровенной гире. Не хотелось туда идти. Да и с чего должно было хотеться? Она снова выставит меня полной бездарностью перед остальными адептами, в очередной раз скажет, что такой бестолочи нет места в Весморе, и что она всеми силами постарается завалить меня на экзаменах.
Все, что я могла сделать — это постараться не злить ее еще сильнее, поэтому специально пришла пораньше и заняла место в последнем ряду, чтобы лишний раз не привлекать внимания.
Но не тут-то было.
Стоило ей только войти в аудиторию, как гневный взгляд метнулся в мою сторону. Она будто специально искала меня, и убедившись, что я на месте, и не получится вкатить дополнительный штраф за опоздание, рассердилась.
Я втянула голову в плечи и склонилась над тетрадью, молясь о том, чтобы просто тихо пересидеть это занятие. Когда-то же это должно закончиться, и госпоже Норе надоест тратить на меня свое драгоценное время.
— Довожу до вашего сведения, что произошли изменения в учебных планах, — сходу произнесла она, заняв свое место за преподавательским столом, — Ваш преподаватель временно задействован на службе у Хайса, поэтому я буду заменять его до конца года. И Экзамен буду тоже принимать я.
Ну вот и все.
Теперь у меня будет провал не только по рунам, но и по сигнальным. Мне в жизни не выучить так, чтобы она осталась довольна и поставила хотя бы минимум проходных баллов.
Я пыталась найти плюсы и убедить себя в том, что по остальным предметам все не так уж и плохо, и мне удастся выехать на них, но становилось все труднее сохранять бодрость духа.
Она меня точно завалит! И плакали мои мечты о собственном салоне рун.
— А теперь перейдем к результатам работ, которые вы мне сдавали по прошлому разделу.
Ах да, еще работы… Столько переживаний навалилось в последнее время, что я уж и забыла о них. Кажется, что это было давным-давно, еще в прошлой жизни.
— Результаты не так плохи, как я ожидала. Не все, но многие справились с работой. Так что потенциал есть и будем его развивать.
Это точно не про меня. Госпожа Нора была искренне уверена, что мой потенциал — махать тряпкой в какой-нибудь занюханной таверне и подавать выпивку вонючим мужикам.
— Баен семь из десяти. Хорн — восемь. Эмбер и Валис по шесть баллов.
Она монотонно перечисляла наши результаты, и большинство адептов не дышали до тех пор, пока не слышали свою фамилию.
— Оливио — восемь.
Надо же! Я встрепенулась, услышав результат своего напарника. Восемь? Неужели оценила? Да быть такого не может! Она бы в жизни мне столько не поставила! Максимум пять из десяти.
Но я недооценила госпожу Нору.
Моя фамилия прозвучала последней.
— Найтли ожидаемо не сдала. Два балла.
Карандаш, который я все это время судорожно сжимала в руке, треснул и сломался.
Два? Два из десяти? За ту же работу, за которую другой адепт получил восемь?!
Это уже перебор.
Проглотить обиду я не смогла. Смолчать — не хватило гордости и сил. И уже не было мыслей о том, что с преподавателем ругаться нельзя, что преподаватель всегда прав и что ему виднее.
Однако я рта открыть не успела, как раздался голос Доминика:
— Госпожа Нора, а почему такие отметки?
— Вас что-то не устраивает, адепт Оливио? — она выудила из стопки его лист, — восемь из десяти. Неплохая работа.
— И она слово в слово совпадает с работой Найтли.
Не в силах сдержать изумление, я повернулась к нему. Блондин, сидел на соседнем ряду и как ни в чем не бывало смотрел на строгую преподавательницу.
Остальные притихли. Я так и вовсе проглотила язык и все, что к нему прилагается.
Понятия не имею, что его заставило встать на путь справедливости, но одно знаю наверняка — он дурак. Наивный глупыш, не понимающий сколько проблем при желании, может доставить, госпожа Нора.
Кончиком пальца она спустила очки в резной оправе и поверх них посмотрела на Доминика. Спокойная как скала, и лишь едва заметный румянец на сухих щеках выдавал ее недовольство.