Неужели теперь все время вот так будет? Насмешки и гадкие предложения? Неужели придется постоянно биться за свое право учиться здесь?
— Ударила, потому что дура, — прорычал Лось, — и вообще Лекс, что ты тут забыл? Без тебя разберемся! Ты больше не наставник. Так что не суйся.
Верано только брови вскинул:
— Она на моем факультете, под моим официальным покровительством. Еще вопросы есть?
Двое товарищей недовольно переглянулись, а третий продолжал валяться на земле и стонать от боли.
— Еще раз увижу, что крутитесь рядом с ней — разбитым носом не отделаетесь. Инициирую проверку у оракула. Уверен, выплывет много интересного, — он холодно бил словами.
— Да что ты завелся-то? — миролюбиво улыбнулся долговязый бледно-рыжий парень, — из-за какой-то…
— Считаю до трех.
Угрозы Верано были восприняты серьезно. Поэтому парни подхватили под руки избитого приятеля и поволокли его прочь. А Лекс, ухватив меня за шкирку, рывком поставил на ноги:
— Ты можешь не встревать в неприятности каждые пять минут? Просто, твою мать, сидеть на месте ровно и ни во что не влезать?
— Я ничего не сделала, — шмыгнула носом и попыталась скинуть с себя его руку.
Как бы не так! Только сильнее за шкирку ухватил, еще и встряхнул, как котенка.
— Почему ты здесь, когда все нормальные люди еще спят?
— А ты почему?
— У пятого курса обязательные дежурства, — припечатал Лекс, наконец, разжимая свою хватку, — чтобы отлавливать вот таких персонажей, которые на ночь сбегают в Хайс, а потом шатаются по академии в невменяемом состоянии. Им повезло, что сегодня последний не учебный день. Поймай я их завтра — у них были бы проблемы, гораздо более серьезные, чем разбитый нос.
Я отошла от него, поправила смятый воротник и, надсадно прокашлявшись, сказала:
— Спасибо. Если бы не ты, моей физиономией сейчас бы полировали чужие ботинки.
Он недовольно крякнул:
— Так что ты натворила?
— Просто была дурой, — пробубнила я, отвернувшись, чтобы он не заметил горечи в глазах, — а теперь разгребаю последствия испорченной репутации.
Верано ничего не ответил. И на том спасибо. Очередного злорадства в свой адрес я бы не выдержала. Мне хватит и того, как он в прошлый раз смял мои мир, несколькими словами уничтожив воздушные замки, которые я успела возвести у себя в голове.
— Я не услышал ответа на вопрос о том, что ты делаешь в парке в такую рань.
Я пожала плечами:
— Не спалось, вышла на пробежку.
Лекс смотрел, не отрываясь, ждал продолжения.
— Что? Бегать по утрам запрещено правилами?
— Не договариваешь, — сказал, ничуть не сомневаясь. От его взгляда стало не по себе, будто внутрь пробивался, ища то, что спрятано.
— Хотела подумать, погрустить, — силой удерживая себя на месте, я посмотрела ему в глаза, — или порадоваться.
— Ева, — задумчиво произнес Верано, — ты хоть представляешь, кто такие гончие?
Перед глазами тут же возникла поджарая пегая собака, с высунутым языком несущаяся по следу. Я сделала неопределенный жест ладонью и промямлила:
— Приблизительно. Они что-то вынюхивают, выслеживают. Суют свой нос куда не надо, — выразительно посмотрела на него.
Лекс холодно усмехнулся:
— А еще у них очень хорошо развито чутье на чужое вранье. И они чувствуют, когда кто-то что-то пытается скрыть.
Кажется, я начала краснеть.
— Итак, жду ответ. Что ты делаешь в парке, конкретно на этом месте и в такое время.
Вот ведь хмырь упорный!
Он последний, с кем бы мне хотелось обсуждать свои тревоги, но похоже, другого варианта не было. Потому что стоило мне только сделать шаг в сторону, как он зеркально сдвинулся, преграждая мне дорогу.
— Ты ведь не просто так сюда притащилась?
С тяжким вздохом я сдалась:
— Хорошо. Я вчера вечером сидела вон на той лавке. Рядом никого не было, потом раздались шаги. Это был…ммм…эээ… — замялась, пытаясь подобрать слова для описания увиденного.
Лекс терпеливо ждал, только брови темные поднял, когда пауза начала затягиваться.
— Я понятия не имею, что это было. Похоже на темное пятно, размером с собаку. Но без головы.
— Без головы? — переспросил Верано.
— Да. Четыре лапы, тело, а головы нет, хвоста нет. И вообще оно будто ненастоящее было.
— Ненастоящее? — брови поднялись еще выше.
Лекс точно считал меня ненормальной. Под его взглядом я совсем смутилась:
— Да. Не из плоти и крови, а будто кусок черного тумана. Я полночи об этом думала, и решила еще раз сходить, посмотреть, следы поискать.