— Плохо.
Дважды черт…
— Встать сможешь?
— Нет. У меня отбит…центр тяжести. И нос…когда-то был.
Трижды черт…
Только поступила и уже успела кого-то избить. Мерран точно будет мной гордиться.
— Давай помогу.
— Я лучше полежу.
— Пол холодный, простудишь…остатки центра тяжести, — не удержалась я. В ответ послышалось обиженное сопение, — вставай.
Не слишком церемонясь, я подцепила беднягу под локоть и потащила кверху, вынуждая подняться. Детина оказался высоким, но сухим как жердь и нескладным, как кузнечик-переросток.
Не знаю, как там ниже пояса, но нос я ему точно разбила. Кровь лилась темным потоком из обеих ноздрей, текла по гладко выбритому подбородку и капала на темную мантию.
— Прости, — сконфуженно пробормотала я и протянула платок, — я испугалась. А когда я пугаюсь, становлюсь немного…немного…
— Неадекватной? — подсказал он, зажимая нос моим платком.
— Можно и так сказать, — миролюбиво произнесла я, — мир?
— Ты меня избила.
— Я извинилась.
— Этого мало. Я хочу компенсацию.
В груди нехорошо сжалось. После того, как ко мне прицепилась репутация самой доступной, слова незнакомца в темном пустом коридоре, приобретали совсем иной окрас.
— Какую? — спросила, а сама отступила на шаг, чтобы в случае чего можно было дать деру.
— Какая у тебя магия?
— Руны.
— Оо, — в голосе появился интерес, — неожиданно. Будешь должна одну.
Свою бабочку я никому не собиралась отдавать, поэтому тут же встала в позу:
— У меня и так одна.
— Значит, потом. Когда будет много, — он пожал плечами и убрал руки от лица. Крови больше не было, нос выглядел абсолютно ровным и даже наливающиеся подтеки под глазами куда-то исчезли. Центр тяжести, судя по ровной осанке, тоже был в порядке.
— Я — Хранитель, — произнес он, будто это все объясняло.
Я, конечно, ничего не поняла, но переспрашивать не стала. Времени не было:
— Было очень интересно пообщаться, но мне пора. Заселение и все дела…
— Первый курс что ли?
— Он самый.
— Идем.
Отправляться куда-либо с этим подозрительным типом совершенно не хотелось. Вдруг запрет меня где-нибудь в подземелье и будет издеваться? Но он прошел буквально десяток шагов, толкнул одну из дверей, за которой обнаружилась черная металлическая лестница наверх, на улицу.
— Женский корпус прямо за углом. Комендантша миссис Гретта очень любит незабудки.
— Ээ…я рада.
Проскочив мимо него, я мигом взлетела по ступеням, но на верхней остановилась, чтобы поблагодарить и попрощаться, но, когда обернулась — ржавая дверь была уже закрыта.
Странный какой.
Впрочем, странным оказался не только парень из подземелья. В общежитие меня ждал не менее колоритный персонаж. Женщина лет сорока пяти. Высокая, как Райдо. Здоровенная, как лошадь. Добрая, как Карла во время женских дней.
— Чего пришла? — рявкнула она, едва завидев меня.
— Жить, — пискнула я, протягивая ей серую карточку.
Женщина фыркнула и достала большую потрепанную ярко-розовую тетрадь:
— Еще одна неженка на мою голову. Зачем вас только в Весмор пускают? Сидели бы дома, учились супы варить.
— Я умею варить.
— Еще скажи, что сама полы моешь.
— Мою.
— И где же таких умелых делают?
Я скромно потупила глаза в пол:
— В Муравейнике.
— А так ты эта…та самая…
Я набычилась, ожидая, что она скажет про доступность, а она выдала:
— Бедолага, что к Гончим попала?
— Потому это бедолага?
— Там ни одной девушки не было уже лет как пятьдесят. Одни упыри.
Насчет упырей согласна. Стоит только вспомнить Верано или Доминика.
— Ничего. Справлюсь.
Миссис Гретта хмыкнула, записала меня в тетрадь, но на последней графе замерла, размышляя в какую комнату заселить.
— Пусть будет сто…сто… — она задумчиво кусала нижнюю губа.
Я же вспомнила как Коул когда-то рассказывал, что в женской общаге самые хорошие комнаты на третьем этаже и неожиданно для самой себя выпалила:
— Это у вас незабудки?
На массивной груди покоился скромный кулон в виде этих цветов.
— Да, — чопорно произнесла комендантша.
— Они прекрасны! — едва сдерживая восторг, я положила руку на сердце, — такие милые, просто до слез.
На строгом лице миссис Гретты появилась смущенная улыбка:
— Правда нравится?
— Очень, — я не обманывала, кулон действительно был симпатичным, по-детски наивным, и вызывал странный трепет под сердцем.
— Спасибо, — она погладила пальцами свою безделушку, — это мой талисман. Лучшая подруга подарила много-много лет назад. Она тоже здесь училась когда-то. В триста четвертой жила. Кстати, эта комната как раз свободна.