Не глядя на меня, она тут же прошла в душевую, со всей дури хлопнув дверью. Донеслись звуки льющейся воды и неразборчивое, но явно ругательное шипение.
Когда она вышла обратно, я спросила напрямую:
— Меня переселят?
— Нет! Эта бабища на вахте сказала, что распределение идет один раз и до конца срока обучения. Никаких переездов. Коровища кривоногая.
— Зато у нее красивый кулон с незабудками.
Блондинка громко выдохнула, села на свою кровать и уставилась на меня своими голубыми глазищами:
— Значит, так. Если мне придется терпеть твое присутствие, то сразу озвучим правила.
— Валяй, — прошипела я в ответ.
Не скрывая досады, Кайла скрипнула зубами и продолжала все таким же жестким тоном:
— В комнате не гадить. Не переношу нерях. Твои вещи только на твоей половине. Все, что найду на своей — тут же отправлю в помойку.
— Согласна.
— Не разговаривай со мной. Не смотри. Не подходи ни здесь, ни на учебе. Мы просто делим одну территорию, никакого общения мне не надо.
— Взаимно.
— И самое главное. Я сюда пришла учиться. Поэтому никаких кутежей, никаких парней. Будешь мне мешать — я найду способ превратить твою жизнь в ад.
— Справедливо. У меня встречное требование. Можешь считать меня невидимкой и воротить нос, но не смей вставлять мне палки в колеса. Я тоже пришла учиться, и порву любого, кто попытается мне мешать.
— Договорились.
По-хорошему тут надо было бы пожать друг другу руки, но мы отвернулись, сделав вид, что никого рядом нет.
Глава 3
Спустя пару минут Кайла молча вышла из комнаты.
— М-да, — протянула я, когда дверь за ней закрылась.
Вот это подарочек, всем соседкам соседка. Даже грустно стало. Как с ней жить-то? Это же вечное состояние войны, как дома с сестрами, которые только и мечтали нагадить исподтишка. Неужели и здесь так же придется всегда быть начеку?
Тошно.
За окном уже начинало смеркаться, тяжелые, хоть и светлые шторы света не добавляли. Я все-таки решила их раздвинуть. Пусть смотрят, мне все равно. Ничем плохим я не занимаюсь, голой, как сказала Кайла, бродить не собираюсь. Так что пусть.
— Да блин…
Соседний корпус, третий этаж, самое ближнее окно. И кто в нем?
Хеммери!
Первый порыв — задвинуть шторы обратно. Я дернулась, но руки словно чужими стали. Вцепились в ткань, сминая ее в кулаках и безвольно дрожали. А я смотрела, не в силах отвести взгляд от наглеца, который еще несколько часов назад прикидывался влюбленным, а теперь беседовал с какой-то девкой.
Да-да, прямо у себя в комнате!
Она ему что-то эмоционально высказывала, а Коул стоял, уперевшись руками в бока и, запрокинув голову, смотрел в потолок с видом человека, которого все достали.
Надо было уйти, не смотреть, но я словно к полу приросла. Не было сил ни шевельнуться, ни вздохнуть, только в груди пульсировало сильно-сильно и больно.
Это ведь его девушка, да? Та с которой он постоянно?
Наверное, узнала, что учудил ее ненаглядный, как целовался с другой на глазах у всех, и пришла устраивать скандал.
Почему я раньше не подумала о том, что такой популярный парень, как Хеммери просто не может быть сам по себе, что у него наверняка есть избранница…и не одна.
Девочка явно злилась и гневно тыкала пальцем ему в грудь. Ничего, у него язык хорошо подвешен, наболтает глупостей, или прокатит с ветерком на новом эр-мобиле, она и растает.
Боги, как стыдно. Кажется, на щеках под кожей пылал самый настоящий пожар.
К черту его! Просто к черту и все!
Я пришла учиться, вот и буду учиться, а парни пусть идут лесом.
Я снова потянула шторы, намереваясь сдвинуть полотна, и в этот самый момент Коул обернулся, буквально врезавшись в меня взглядом.
Меня прострелило до самых пяток, а с него мигом слетело устало-расслабленное состояние. Он подобрался, как уличный кот перед прыжком, зубы стиснул и указал пальцем на себя, потом на меня, потом на улицу, требуя, чтобы я вышла и поговорила с ним.
Я показала ему фигу.
Коул ломанулся к окну, с явным намерением открыть, а девица начала хватать его за руки, пытаясь остановить.
Смотреть на них было тошно, поэтому шторы я все-таки задвинула, но от окна не отошла. Так и стояла, уткнувшись носом в свои кулаки, и пыталась совладать с собственным сердцем, которое ни в какую не хотело успокаиваться.
Перед глазами девчонка эта и то, как она хватает того, кому я еще утром была готова доверить свою жизнь…
Какая же я дура!
Сидеть в комнате, зная, что происходит за окном, было невыносимо. Поэтому я схватила оставшиеся карточки и ринулась прочь.