— Готова.
— Тогда идем.
Мы спрятали плащ в прорехе в стене и бодро пошагали к воротам. Когда до них оставалось еще пару десятков шагов, Хеммери взял меня за руку.
— Это еще зачем? — нахмурилась я и попыталась вытащить свою лапку из его захвата, но не тут-то было. Сжал, как в тисках.
— Для правдоподобности, — ладонь у него была теплая и почему-то это успокаивало, — сюда часто парочки приходит. Ну же, Найтли! Хватит смотреть на меня так, будто мечтаешь прибить! Спалимся ведь!
Я заставила себя улыбнуться, перестала вырываться, но в качестве отыгрыша будто бы случайно наступила парню на ногу.
— Прости, я нечаянно.
— Зараза, — беззлобно прошипел он и потащил меня дальше.
Нам удалось беспрепятственно пройти мимо сторожа. Хеммери веселился и без умолку болтал, но стоило только отойти на приличное расстояние, как встрепенулся и поволок меня прочь с тропы.
— Надеюсь, ты умеешь быстро бегать.
— Коул, — я сама ухватилась за него, не позволив тащить дальше, — или ты говоришь, что задумал, или я вернусь обратно.
Веселость как ветром сдуло. Его глаза стали такими серьезными, что у меня снова кольнуло.
— Я сказал, что ты поступишь, значит поступишь. Просто делай, что я скажу, и все получится.
От такого заявления я опешила.
— Веришь мне?
Верю ли я ему? Наверное да, раз стою в чужой форме, посреди парка в который куратор запретил ходить.
Он ждал ответа и мне не оставалось ничего иного, кроме как неуверенно кивнуть.
— Тогда беги, Ева. Так быстро, как только сможешь. Времени у нас в обрез.
И мы бежали, продираясь сквозь кусты, перескакивая через поваленные деревья и рытвины, наполненные водой. Перебирались через овраги и ручьи. Порой, я цеплялась за кочки и сучья и чуть, но он неизменно меня ловил, удерживая от падения.
И вот когда от нехватки воздуха уже начинало жечь легкие, мы вывернули к серому забору, за которым виднелись непонятные каменные постройки.
— Что это за место?
— Полигон, — хрипло выдохнул парень, — на котором будет проходит первый этап основных испытаний.
Глава 6.4
— Нам туда можно? — засомневалась я, когда мы подошли к решетке.
Через забор полигон выглядел абсолютно безлюдным и заброшенным, но может это только на первый взгляд, а сунешься — сразу набежит толпа стражей, во главе с Райдо.
— Шутишь? — ухмыльнулся Коул, — конечно, нельзя.
— Но…
— Но мы все равно пойдем, — он достал из кармана небольшую овальную пластинку, приложил ее к странному выступу на одном из прутьев и в заборе тут же появился лаз. Меньше обычной двери или калитки, но протиснуться боком было возможно.
После этого Хеммери медленно положил искрящийся предмет на землю.
— На самом деле здесь нет забора. То, что ты видишь — это образ, чтобы отпугивать любопытных. Его поставил наш спец по маскировке и обманной магии — Магистр Ромуш.
— То есть, кто угодно может сюда зайти?
— Обижаешь, — Хеммери напряженно оглядывался по сторонам, — никто не может. Стоит только пересечь границу, как ее создатель узнает об этом и будет тут. Я сделал обманку. Видишь, она стянула контур на себя, открыв нам проход?
— Ты умный что ли? — подозрительно поинтересовалась я.
Парень как-то сдавленно хрюкнул, пытаясь сдержать смех, и не без гордости добавил:
— Скажем так, у меня высокие баллы за изобретательность. Идем. Обманка — вещь прекрасная и очень полезная, но у нее есть большой минус. Недолговечность. На все про все у нас меньше часа, — он первым проскользнул в дыру, — Смотри, не задень ничего Живот втяни! И задницу!
Гад!
Я втянула и живот, и все остальное, бочком протиснулась в разрыв контура и облегченно выдохнула. Было страшно. Жутко. И о-о-очень интересно.
— Идем, — прошептал Коул, и согнувшись в три погибели, побежал к камням. Я тоже согнулась и побежала следом. И чем дальше мы продвигались, тем очевиднее становилось, что постройки эти гораздо больше, чем казалось издалека. Просто росли они не вверх, как все нормальные дома, а вниз.
— Что это? — едва справляясь с изумлением, выдавила я, когда, остановившись на самом краю, увидела перед собой гигантскую арену, утопленную в землю метров на пять.
— Лабиринт, — равнодушно сказал Хеммери, как будто это самое обычное зрелище на свете, — первое испытание всегда на реакцию в чрезвычайных обстоятельствах.
— И что тут чрезвычайного?
Каменные проходы выглядели темными, угрюмыми и безжизненными, но уж точно не заставляли сердце биться с удвоенной силой. Мне, как человеку, выросшему на узких загаженных улочках Муравейника, картина была совершенно обыденной, разве что со вторых этажей не будет на голову сыпаться всякое разное.