— Где она? — кричала мачеха, — верните ее мне немедленно!
— Дамочка, — в ответ скрежетал старый Висмор, — не забывайтесь. Вы на территории Академии, а не у себя в Муравейнике.
— Мою любимую дочь удерживают здесь незаконно.
— Да! Верните нам нашу любимую сестру, — раздалось откуда-то издалека.
Я натянула повыше хлипкое одеяло-редушку, а потом и вовсе спряталась под него с головой. Теперь я, оказывается, любимая дочь и сестра. Повезло.
Не думала я, что Карла отправится следом за мной, а Эмма с Камиллой увяжется следом.
— Ваша дочь пришла поступать в академию. Сама.
— Глупости! Ее заманили сюда обманом. И если вы прямо сейчас ее не выпустите, я буду жаловаться.
— Жалуйтесь.
— Я вызову стражей правопорядка, и они мигом наведут здесь порядок.
— Еще раз повторяю, ваша дочь пришла сама.
— Неправда, — взвизгнула Карла, — ее обманули, запудрили мозги и насильно затащили в этот вертеп!
Дедушка, миленький, не сдавай меня.
— Хотите вы того или нет, но сегодня первый этап отбора. И ваша дочь в нем участвует.
— Нет! Не участвует! Я запрещаю!
— Она взрослая.
— Ей нет восемнадцати!
Я аж подскакиваю на своей неудобной лежанке. Да как ей не стыдно! Врет в глаза пожилому человеку, лишь бы добраться до меня.
— Женщина, — его голос становится особенно скрипуч, — вы видите эти ворота? Сквозь них невозможно пройти, если возраст не подходит.
— Ослиное дерьмо — ваши ворота, — от негодования Карла по привычке сыпет ругательствами.
Мне за нее стыдно. Только пришла и уже стала звездой некрасивого спектакля. Я не представляю, как буду смотреть в глаза людям, после такой выходки мачехи.
— Сам Магистр Мерран сказал, что она может попробовать свои силы.
Дед не сдавался, но мне было неудобно, что он принимает на себя удар, поэтому поднялась с кровати, подошла к покосившейся двери и приникла одним глазом к крошечной щелке, пытаясь рассмотреть, что происходит на улице. К сожалению, они стояли немного в стороне, поэтому у сторожа я видела только часть спины в растянутой меховой жилетке и ярко-зеленый подол мачехиного платья, а сестры так и вовсе не попали в поле зрения.
— Да мало ли что ваш Магистр сказал. Мне лучше знать, что она может, а что нет! И вообще, пропустите меня немедленно!
— Нет, — Висмор был непреклонен, — на территории академии запрещено присутствие посторонних. Дальше этого пятачка в не пройдете.
— Я не посторонняя! — взвилась Карла, — мне надо немедленно увидеть Еву и увести ее из этого рассадника зла и дурных нравов! Она где-то поблизости, да? Я знаю, что поблизости! Ева! Немедленно выходи! Слышишь меня?! Ева!!!
Мачеха кричала во весь голос, и от каждого ее слова я содрогалась, как от пощечины. Она сейчас привлечет ко мне столько ненужного внимания, что я, еще даже не поступив, стану объектом для сплетен и насмешек!
Этого я никак допустить не могла, поэтому навалилась на дверь, и та со скрежетом поддалась.
— Ева! — тут же встрепенулась мачеха, — а ну иди сюда, негодная девчонка!
Висмор глянул на меня из-под кустистых бровей и с досадой крякнул:
— Вот бестолочь. Не сиделось в доме.
Я не торопилась спускаться с крыльца, вместо этого в полнейшем недоумении смотрела на забор. Ночью он был высоченным и кирпичным, а теперь хвастался коваными прутьями, замысловатыми завитками и острыми пиками поверху. И ворота тоже были не тяжелыми и сплошными, а изгибались воздушной, резной аркой.
— Что встала! Иди сюда! — Карла поманила меня требовательным жестом.
Я поплотнее затянула пояс на своем убогом наряде и, спустившись по скрипучим ступеням, подошла ближе. Мачеха тут же ухватила меня за руку и с нескрываемым торжеством воскликнула:
— Попалась!
— Матушка…
— Все. Молчать! Дома поговорим о твоем неподобающем поведении! — и потащила меня к воротам, — уму не постижимо! Сбежала! Как только совести хватило, неблагодарная? Совсем о семье не думаешь! Знаешь, что бабочка твоя дает? Жениха хорошего! А у тебя две сестры не пристроенные!
Бедные, не пристроенные сестры стояли за воротами, и прожигали меня гневными взглядами. В их понимании, благодарность — это когда я все им безропотно отдаю и при этом не путаюсь под ногами.
Я уперлась изо всех сил и дернула рукой, пытаясь освободиться из захвата, но не получилось.
— Перечить вздумала? — тут же взревела она, — я тебе устрою. Хамка. А ну идем!