Развернувшись к судьям и Зое, ребята скромно потупили взор и слегка опустили головы. Зоя хлопала в ладоши не жалея их. В этот самый момент она безмерно гордилась своими учениками, которые не только пришли искупаться в поздравлениях и получить свою долю признания.
Юмоу горделиво выбрался вперед и вновь принялся вещать для всех:
— Эти соревнования пошли на высочайшем организационном уровне! Сложные и интересные полосы препятствий, замечательные творческие задания, вдохновленные организаторами, прекрасные достоверные симуляции…
В этот момент Чынгыз сказал воде бы и под нос, но так, что его было слышно всем:
— Угу, высочайше организованно лоханулся… Позорнее некуда. Особенно с симуляциями…
Студенты негромко захихикали и Юмоу слегка смутился, но продолжил свою речь:
— Мы сделали всё…
Чынгыз:
— И еще немного больше, чем всё…
Юмоу:
— Чтобы наши любимые студенты могли победить! И я со всей ответственностью могу сказать…
Чынгыз:
— Я лох, изгадивший все соревнование.
Юмоу уже значительно занервничал:
— В общем, это… Я поздравляю победителей. Вот.
И поспешил затереться среди преподавателей, стоящих позади Зои.
— Дорогие мои ребята! Победители! Вы лучшие! И я очень горжусь вами! И хочу объявить о том, что вы выступите на Всемирных магических играх, которые состоятся через два месяца в нашей Академии. Подготовка к Играм начнется в ближайшее время. И первые гости начнут прибывать к нам уже через две недели! Также победителей ждут путевки в лучший магический отель на берегу Карского моря! А сейчас праздничный пир для всех и дискотека до утра! Отрывайтесь ребята!
Всю ночь гудела академия, отмечая окончание соревнований. Всю ночь запускали фейерверки, танцевали и пели песни. И только поредевшая компания друзей сбежала с этого радостного мероприятия и уселась тесным кружком в комнате Юли, решившись таки поговорить. Самылко с Негостаем, Пири, Юля и Иль не торопясь потягивали терпковатый травяной напиток и вели неспешную беседу. Было очень сложно после долгого периода отчуждения наконец-то собраться вместе и начать говорить стараясь делать вид, что ничего не произошло.
Юля поняла, что говорить — это вообще самое сложное, что может быть в отношениях людей. Гораздо проще промолчать, подавить сомнения, беспокойство, отгородиться невидимой стеной и потерять добрые отношения, потерять друзей. Она чуть было не потеряла Пири, почти потеряла Негостая и славного милого доброго Самылко, практически потеряла Иля. И если с Пири они все выяснили ранее, если Негостай и Самылко хотели вернуть общение с Юлей и им очень не хватало его, то Иль считал, что в случившемся с Лори виновата Юля.
Зверолюдь никак не хотел и не мог принять, что его веселая, всегда готовая на шалость или проделку, да и что уж говорить его любимая девушка оказалась готовой намеренно причинить боль другому, лишить живое существо жизни. Поэтому он сперва со скепсисом выслушал Юлю и всячески пытался оправдать Лори, объяснить, что ее поведение было неверно понято, обвинял Юлю в предвзятости и подлости, пока Пири не решился рассказать все, что знал по этому поводу. Пири рассказывал про то, как Лори на его глазах убивала Юлю, как глумилась наслаждалась страданиями бывшей подруги. И Иль дрогнул…. Сломался от этих жестоких слов.
На раздавленного и поникшего Иля невозможно было смотреть. Парень прятал глаза ото всех и испытывал сильнейшую боль от того, насколько ослепленным своими симпатиями оказался он. Ему было непереносимо стыдно за то, что он оказался настолько слепым, что не заметил неадекватного состояния подруги, стыдно за то, что не хотел верить Юле. В конец запутавшись в своих эмоциях он встал и, понурив голову, направился к выходу.
Юля смотрела на сгорбленную спину, опущенные плечи, смотрела на друга, которого отчаялась вернуть. У нее был только один шанс на то, что Иль простит самого себя, один шанс на то, что он останется с ними и юля его решила использовать.
Девушка подскочила с места, отставив кружку в сторону и одним текучим движением переместилась к входной двери, перекрыв выход из комнаты.
— Иль, посмотри на меня, пожалуйста.
Парень отвел глаза, сгорая от стыда и мучаясь от чувства горечи, захлестнувшего его с головой.
— Илька, ты мне нужен. Ты нужен нам, Смылко, Негостаю, Пири. Не наказывай нас. Жизнь итак нас наказать попыталась, так ты не наказывай нас еще больше.
И девушка крепко обняла того, кто совсем недавно был ее другом и сейчас сам хотел отказаться от этого. Зверолюдь вздрогнул и моментально покрылся шерстью, теряя контроль над ипостасью. Пири, внимательно наблюдавший за друзьями, напрягся, будучи готовым в любой момент спасать подругу. Однако Юля сделала ему знак расслабиться и присоединиться к объятиям, показывая парню то доброе отношение, которое возможно только между друзьями.
Малыши чахкли с радостными воплями набросились на обнимающихся Юлю и Иля, вцепившись в них с такой силой, с какой утопающий в бурном море цепляется за спасательный круг. Пири тоже встал и со спины обнял друга.
— Илька, Юля прва. Ты нам нужен. Очень нужен, друг.
И суровый зверолюдь дрогнул, резкие черты лица поплыли, являя друзьям привычного мягкого и доброго Иля, несмелая улыбка тронула его губы и он зарылся носом в волосы единственной девушки в их компании.
— Ребята, я скучал. — Проговорил парень и его голос подозрительно дрогнул. — Люблю вас, оболтусы мои.
Юлька была довольна собой, своими друзьями, довольна Илем, решившим не разрушать хрупкую связь между ними. Она с детства усвоила, что друзьями не разбрасываются. Ведь именно этому учил ее папа.
Некоторое время спустя, все сидели на полу и рассказывали взахлеб прерывая друг друга о практике, подготовке к соревнованиям и о прохождении локаций. Мыли кости Главному судье, сравнивая его с силиконовым красавчиками из человеческой рекламы и громко сомневаясь в его умственных способностях. Радовались выходу на всемирные Игры и обсуждали то, что нужно взять с собой в пресловутый отель на южном берегу моря. Карского. Решили, что плавки и купальник не являются фаворитами в их дорожных чемоданах, а вод теплые пуховые куртки и валенки — самое то, учитывая время года. Так, шутя и подтрунивая друг над другом, они просидели всю ночь до самого утра, задремав буквально на несколько часов поутру.
Юля спала беспокойно, ей все время казалось, что кто-то очень далеко пытается постучаться в ее голову.
— Сюрреализм какой-то… — Недовольно проворчала она, пытаясь разлепить глаза.
— Ты о чем? — Знакомый голос, прозвучавший рядом, заставил ее широко улыбнуться и с радостным визгом вылететь из кровати и повиснуть на шее у пожилого мужчины.
— Хэбидя Хо Ерв! Как же я рада! Мы так давно не виделись! Как ты оказался в моей комнате?
— Тихо-тихо, егоза. Раздавишь. — Попытался освободиться из неожиданно крепких тисков девичьих рук Хэбидя. — Как оказался, так и оказался. Секрет в общем! Что ты там про сюрреализм-то говорила?
— Да глупости всё. Во сне показалось, что кто-то издалека стучится в мою голову словно в котелок закрытый. — Отмахнулась заспанная девушка.
Мужчина прищурился и постучал кулачком по Юлиному лбу.
— И вправду как котелок звенит. Пустой однако. — Вынес вердикт мудрый человек.
Девушка решила надуться и обидеться.
— Что сразу пустой-то? У меня там мозг.
— Мозг говоришь? Если б там был мозг, а не то, что в котелках обычно бывает, то ты бы уже бегом опекунов своих звала. Защиту тебе кто-то ломал, бестолковка. И если б я не оказался тут, а ты бы и дальше молчала, как сильно мозговитая девица, то и сломал бы эту самую защиту этот кто-то не сегодня, так завтра.
Девушка стушевалась.
— Ну мне же обещали защиту…
— Они тебе ее и дали. Но о том, что на защиту покушаются говорить — твоя святая обязанность. — Строгим голосом отчитал студентку Хо Ерв.
Затем потрепал ее по затылку и, улыбаясь, произнес:
— Собирайся. Перед курортом со мной пойдешь. Сармику я уже про попытку взлома передал, и что забираю тебя до обеда тоже. Есть о чем нам с тобой поговорить и вообще. Требую свою долю общения. А то ишь что удумала, в гости ко мне не ходить!