— Сын, притормози. Мы все-таки не так молоды! — Простонал Нга, пытаясь отдышаться и опираясь на стену.
Волк насмешливо хмыкнул и сел рядом.
— Воды? — Хмурый Нум протянул ему флягу. Волк открыл пасть и рыкнул, поднимая попеременно передние лапы, словно желая показать, что держать флягу нечем.
Бог Верхнего мира раздраженно поднял глаза кверху и соорудил воздушную чашу, из которой и напился волк.
Немного передохнув, они быстрым шагом двинулись дальше. Перед поворотом коридора, Сармик остановился, его шерсть встала дыбом, он оскалил зубы и глухо зарычал.
Нга и Нум замерли с активированными атакующими заклятиями, доверяя чутью Сармика, они были готовы биться до последнего.
В звенящей тишине слышались шаркающие звуки. Кто-то шел, не поднимая ног, по пустынному и полутемному коридору. Адреналин в крови заставлял сердца ждущих стучать так громко, что казалось их было слышно.
Нга предупреждающе поднял руку, предупреждая и призывая к готовности, когда из-за поворота показались три пахнущие тленом полуразложившиеся фигуры, медленно переставляющие ноги. Почуяв теплую живую кровь, живые мертвецы, испытывающие муки неукротимого голода, моментально приобрели быстроту движений и нечеловеческую силу. Их руки, ставшие когтистыми лапами, метались в поисках мягкой и сладкой живой плоти, в которую так стремились вонзить гнилые зубы эти существа, ставшие волей черного мага отверженными и для мира мертвых и для мира живых.
Сочащаяся из ран на их телах слизь падала с хлюпающими звуками на песок и дымилась, распространяя едкое зловоние. Зомби рвались к волку и богам с рычанием и воем. Сармик отскочил в сторону, уклоняясь от яда зомби и освобождая отцу и дяде свободу для маневров. Огненный шар сорвался с рук Нума и врезался в бегущего первым мертвеца. От удара он отшатнулся, но остановить его один шар был не в силах и Нум зажег новый шар.
Нга, увидев это, тут же создал свой и, решив проверить одну идею, крикнул брату:
— Вместе!
Два огненных шара разного цвета огня, светлого и темного слились воедино перед тем, как смести зомби с ног. Взрыв… Хруст костей и влажное чваканье разлетающихся ошметков вынудили братьев сморщиться и отвернуться, стремясь избежать контакта с мертвой плотью.
Большой волк брезгливо отряхивался, отодвигаясь подальше от продолжавших рвано двигаться двух зомбаков, упорно ползущих к своей цели в виде трех живых.
— Твою ж… Сармик! Не смей оборачиваться! Сами справимся! Нга, давай уже прикончим их! — Нум накрутил такой огромный шар, как никогда ранее и, дождавшись такого же шара от брата, отправил тотальную смерть ходячим мертвецам в полет. Мягким сиянием защитный купол засветился вокруг живых, защищая от последствий взрыва.
Только затих грохот, Сармик кинулся за поворот, где коридор делился надвое, поспешая унюхать след. Волк метался по развилке, пытаясь в какофонии запахов учуять единственный необходимый ему.
Слегка потрепанные братья-боги не торопили оборотня, давая ему возможность сделать верный выбор. Волк в отчаянии помотал головой, закрывая лапой нос, коротко мотнул головой, веля мужчинам оставаться на месте, а сам шагнул в правый коридор, пробежал немного вперед и вернулся, не учуяв ненавистного запаха черного мага.
Призывно рыкнув, он отправился в левый отнорок, куда следом побежали Нум и Нга. Сармик торопился. Он ощущал, что запах становился все сильнее, насыщеннее. Он знал, что то место, где находится Юля, уже совсем близко. Казалось, что стоит только повернуть за поворот и все, там будет дверь, за которой ждет освобождения она.
Однако за поворотом вновь был коридор. Казалось, что все нутро горы было изрыто этими ходами, словно муравейник.
— Сколько мы еще как черви земляные будем тут ползать? — Вырвалось раздражение из Нума.
— Терпение… — Пробормотал Нга, заметив как напрягся Сармик перед совершенно ровной, гладкой стеной, перекрывающей ход и превращающей его в тупик.
Волк принюхивался к каждой трещинке, к каждому камешку и он знал, что там за стеной Юля, это оттуда доносится ее пусть слабый, но явный и четкий запах. Волк выполнил свой долг и через мгновение вместо него стоял мужчина.
— Она там. Но я не вижу входа. — В его взгляде мелькнула растерянность.
— Сына, отойди. Дай взрослым дядям поработать. — Он разминал пальцы рук, подготавливаясь к чему-то.
— Что ты задумал? — Полюбопытствовал Сармик, глядя на серьезного отца.
Нга изменился. Изменился настолько, что его сын не узнавал своего веселого и легкого в общении папку. Высокий, мускулистый мужчина в черной одежде источал невообразимо огромную силу, разливающуюся вокруг. Свет, который шел от него был темным и удушающим, глаза заполнила сверкающая чернота. Нга пугал, притягивал и был ужасающе прекрасен. Кончики пальцев неярко светились. Он поднял руку выше головы и черным длинным когтем полоснул по камню, рассекая его будто масло, растянул образовавшуюся расщелину и полусумрак хода залил яркий свет. В комнате на мягком белоснежном ковре лежала безжизненная Юля и смотрела открытыми неподвижными глазами в потолок.
**************
В полутьме светящийся кристалл отбрасывал блики на темные каменные стены. Чынгыз ждал подвоха от каждой выемки, каждого поворота. От напряжения сводило скулы и в животе появлялось противное сосущее чувство.
— Отец, ты что-то чувствуешь? — Урэр коснулся плеча идущего впереди мужчины.
— Как-то неспокойно мне. Все время подвоха какого-то жду. — Глухой голос преподавателя отскакивал от скальной породы и мячиком метался по коридору. Идущий впереди Алан даже не притормозил, слыша разговоры за спиной. Его неукротимо тянул за собой свет кристалла.
Шаман оглянулся. В темноте казалось, что за ними кто-то следует и с каждым шагом ощущение липкого взгляда становилось все навязчивее.
— Мне тоже как-то неспокойно. — Буркнул он и бросил позади себя веером горсть семян, вспыхнувших яркими огоньками. С громким леденящим кровь визгом и запахом паленой шерсти врассыпную бросились какие-то небольшие черные мохнатые существа с непропорционально большими зубастыми пастями и яростно сверкающими глазами.
— Что за… — Выругался видевший все Чынгыз. — Это кто такие?
— Понятия не имею. Но что-то я к ним на зубы не хочу попасть. — Ворчливо отозвался Урэр и приготовил еще горсть таких семян.
Становилось все холоднее. С потолка срывались ледяные капли и гулко падали на мокрый осклизлый пол.
В стенах стали появляться решетки на разных уровнях от пола и приходилось бороться с желанием заглядывать в каждую камеру, ожидая увидеть там пленников. Алана подергивало от таких порывов соратников.
— Не отвлекайтесь. Ирвинг недалеко. Он впереди. Нам еще Юлю искать. А это сложнее.
Урэр скрипел зубами от злости. Ему иногда хотелось стукнуть этого шотландского сноба, которого совершенно не интересовала судьба других.
— Ирвинг! — Ломающимся от волнения голосом вдруг вскрикнул шотландец, кидаясь к какой-то несуразной камере с невысокой решеткой у пола.
— Отец? — Неверящий слабый голос парня был почти не слышен.
Мужчины кинулись к ржавой мокрой решетке и попытались оттащить от нее вцепившегося обеими руками Алана. Тот тряс железные прутья, пытаясь вырвать их из каменных стен. Замок противно скрипел, но не поддавался.
— Так не пойдет. — Уговаривал его Урэр. — Побереги силы. Мы с Чынгызом сейчас выложимся, так что нести сына сам будешь.
Справившись с ланом и оттащив его в сторону, Чынгыз и Урэр простой бечевкой принялись обвязывать каждый прутик.
— Вы издеваетесь? — Вскипел Алан. — Что может эта ниточка сделать с толстенными железяками?
— Сиди и заткнись. — Сквозь зубы выплюнул Чынгыз даже не оглянувшись на того, кто продолжал ворчать за спиной.
— Готов. — Шепнул Урэр. — Ирвинг, отползи в самый дальний угол и прикрой голову руками.
— Понял. — Донеслось из застенка.
Урэр и Чынгыз встали друг к другу лицом и коснулись кончиками пальцев рук друг друга, кивнули и… запели. Протяжно и тонко, так, что хотелось закрыть уши руками. Между ладонями копилась мутная дымчатая субстанция. Голоса звучали все выше, дым становился плотнее и увеличивался в размере, выходя за пределы немаленьких мужских ладоней. В глубине этого комка проскакивали искры яркого солнечного пламени.