Словно соглашаясь со сказанным, розовый слон покачал большой головой и неторопливо потопал по орбите в западном направлении.
После продолжительного молчания Альварец сказал:
— Только бы там не изменили инструкцию. Кто знает, каких гостей нам придется встречать. Не дай Бог…
Вернувшись после вахты в каюту, Кошкин с наслаждением упал на койку.
«Опять не усну, — подумал он. — Принять, что ли, снотворное? Или гипноизлучатели включить? Нет, лучше попробую старинный способ».
Штурман улегся поудобнее, закрыл глаза и принялся вполголоса считать:
— Один слон и один слон — два слона. Два слона и один слон — три слона. Три слона и один…
Вскоре он уснул. Ему приснилось стадо розовых слонов, пасущихся на стационарной орбите на высоте сорока тысяч километров от поверхности планеты Ганнибал.
Игорь Пронин
Угроза Вселенной
Внешне боевые корабли Императорского Флота Сириуса больше всего напоминают остовы многоэтажных домов, только обгоревшие и увеличенные в десятки, а то и сотни тысяч раз. Увеличена каждая балка, каждый торчащий кусок арматуры, увеличены приготовленные строителями горки кирпичей и забытые ими же инструменты, увеличен наваленный там и сям мусор, увеличены пятна сажи от случайного пожара. Увеличившись же, все это великолепие летит через космос с умопомрачительной скоростью, совсем или почти не разваливаясь.
Непостижимая юному человеческому разуму, многомиллионолетняя цивилизация! Они уже давно забыли не только своего сириусянского Элвиса Пресли, но даже Леонардо да Винчи, а уж про остальных и говорить нечего. Они забыли все то, чем еще только будет жить когда-нибудь человечество. Их детеныши уверены, что космические корабли были всегда — ну, таких маленьких умников, положим, и на Земле хватает. Однако Сириус в своем развитии ушел от нас настолько, что там так считают и учителя. И учителя учителей, и даже профессора истории — память о тех днях, когда сириусяне ютились на давно, опять же, забытой планете, навсегда стерлась из их памяти. Живут они теперь… Однако это тоже из области, для людей непостижимой — вот где они живут. И жизнь ли это в нашем понимании?
А оттого — поди пойми эту прекрасную эстетику кораблестроения Сириуса! Гройт подавился чипсами, когда заметил нагоняющую их эскадру.
— Чтоб я сдох! — пожелал он зачем-то сам себе, когда робот Стэнли спас человека, как и положено по законам роботехники. — Не смей прикасаться своими холодными манипуляторами к моей мускулистой спине! Но… Чтоб я сдох! Кажется, до сих пор мы жили на складе стройматериалов, и только теперь Господь начинает что-то действительно создавать! Вот только не своими руками, а с помощью каких-то жопоруких существ… Да что же это?!
— Какие-то новости? — Капитан Поллисон, копавшийся в стойке резервного сервера, повернулся к экрану: — О да. Какие-то новости. Ненавижу новости.
По сравнению с гигантами Сириуса их «Жадина» выглядел сущей малюткой. Обоим людям стало жаль кораблик, а еще больше самих себя — как-то сразу было ясно, что гигантская нелепая эскадра ничего, кроме зла, принести не может. И только робот Стэнли думал исключительно о себе. Низшее существо.
— Господин капитан! Ваш первый и последний помощник снова меня ударил!
Он специально так говорил: «первый и последний», чтобы досадить Гройту. И напрасно — тому хватало одного упоминания об официальной должности Поллисона. Когда-то, чтобы заполнить документы на корабль, они разыграли ее, подкинув монетку. Выигравший получал пьяную шлюшку, прилепившуюся к их столику в кафе у здания Космической Инспекции, проигравший шел оформлять лицензию. Гройт, как всегда, выиграл и, как всегда, наутро счел себя проигравшим.
— Скажи еще, что тебе больно, кусок пластика без сердца!
— Перестань его оскорблять! — взмолился Поллисон. — Стэнли не кусок пластика, а матрос, он имеет свои права. Вот накатает на тебя жалобу по возвращении в порт, тогда… Звезды и пустота, ну о чем мы говорим! Они подают какие-нибудь сигналы, Гройт?
— Подают какие-то… Но пока ничего не ясно, это не земной код.