— Что, простите? — насупился эль-граф.
— Ну, несправедливо, что должность зависит от рождения, а не от заслуг.
— Прости, землянин, но ты порешь редкую чушь. У меня по рождению умственные способности выше, понимаешь?
— Ну и что? — набычился Гройт, которому Сириус совсем не нравился. — Ну и что, что выше? Он что, виноват в том, что глупее? Что не так родился? Несправедливо! Это все равно, что платить больше или давать легкую работу тем, кто красивее, или выше, или… Или еще что-нибудь!
— Но это естественно! — даже как-то расстроился эль-граф. — Какие же вы дикари. Вот среди солдат, рожденных от четвертого и пятого полов, кто выше — тот и командир. Так принято искони, и никто не жаловался. Неужели все земляне такие туповатые?
— Как раз наоборот! — совершенно взъярился Гройт и шагнул вперед. С потолка на своих ниточках спустились охранники, но теперь он не отступил. — Мы не туповатые теперь! Мы долго делили людей по их способностям, а потом поняли, что это несправедливо! На нашей планете, в нашем обществе — все равны! А если кому-то не хватает роста, то это регулируется законодательно!
Качающиеся на тросах солдаты переглянулись. Похоже, они немного понимали Гройта.
— Ну и как это получится? — Эль-граф даже привстал за своим столом. — Сегодня, значит, он мне приносит рюмку, — Вереми хлопнул в ладоши, — а завтра — я ему?
— Нет! — еще и жестом отверг Гройт такую перспективу. — Никто никому ничего не приносит! Только роботы, но мы скоро и роботов уравняем в правах! Ведь они не виноваты, что роботы? Значит, всем все поровну, то есть — ничего никому! Пусть каждый сам как хочет!
— Но это невозможно!
— Да? — Гройт издевательски упер руки в бока. — А вот эти солдаты — кто о них заботится? Кто им служит? Они же могут как-то обходиться! Вот и ты сможешь!
Солдаты висели как-то задумчиво, некоторые даже опустили бластеры. Эль-графу это совершенно не понравилось. Хуже того, когда он протянул руку за рюмкой, выяснилось, что поднос слуга все еще держит в руках — тоже задумался.
— Свобода! Равенство! Братство! — развивал успех у публики Гройт. — Вот наши идеалы! Государство существует для того, чтобы подравнивать граждан. Умный должен платить больше налогов, чтобы компенсировать глупость своих братьев. Красивой женщине запрещено пользоваться косметикой! И это справедливо. А если некрасивая все равно не может выйти замуж, то может подать в суд, и суд жениха ей подыщет! Или компенсирует материально, за счет отказавшихся жить с равноправной сестрой. Чтобы коротышки могли играть в баскетбол, мы создали ростовые категории и строго следим, чтобы зарплаты всех игроков были равны. Чтобы посетить матч высоких игроков, зритель сперва должен сходить на игру невысоких. И животные имеют право голоса, и их права постоянно расширяются! Потому что они не виноваты, что они животные, это мы виноваты, что люди. И я готов умереть за право нашего робота причинить мне вред — робот тоже должен иметь права!
Тут уж и Поллисон задумался. Но подумать как следует не успел, потому что эль-граф приказал:
— Отправляйтесь к себе на корабль! Ждите там дальнейших распоряжений. При попытке выбраться наружу — уничтожим. Все.
Земляне вышли. Поллисон — несколько смущенный, Гройт — с гордо поднятой головой. По дороге к ангару они слышали перешептывания за своей спиной, это о чем-то совещались конвоиры.
— Конец нашей старушке Земле, — пожаловался другу Поллисон. — Конец нашей расе.
— Ничего, мы их с собой заберем, — злорадно ухмыльнулся Гройт. — Не сразу, но… А у нас, честно говоря, и так все катится к чертям.
— Не понял?
— Ну, вся эта хренова демократия… Либерализм… Во время полетов есть много времени, чтобы подумать, обобщить. В какой-то степени даже проанализировать… — Гройт шагал, сложив руки за спиной, похожий на ученого-заключенного. — Я не рвусь в великие мыслители, но тут и не надо быть большим умником. Они хотят дать права роботам! Даже роботам! А я бы на их месте и кошкам не давал права голоса.
— Ну, это уж ты чересчур! — одернул его Поллисон. — Все же кошки приносят много пользы и заслужили, чтобы к их мнению прислушивались. К тому же ты постоянно говоришь «они». Но решение принимали все земляне, и ты тоже.
— Я голосовал против.
— Тем не менее ты участвовал в выборах, а значит…
— Меня оштрафовали бы, если б я не участвовал! — обиделся Гройт. — Неважно. В общем, я уверен: Земля обречена. И Сириус хочет пригласить нас к себе лет эдак на сотню? Я ему не завидую. Двенадцать полов, какие-то расы, врожденные предрассудки… Есть где развернуться нашим либералам! Они им такое устроят, что господин эль-граф…