— А кем они были? — уточнил паук.
— Не знаю, — я задумалась. — Софи не рассказывала мне и поставила щит, чтобы не травмировать меня воспоминаниями. Вряд ли тётушка стала бы от меня скрывать, если бы мои родители были выдающимися людьми, скорее всего, они обычные преступники.
— Странно, — сосредоточенно прокомментировал артефактник. — Защита ставится от непрошенных гостей в голове. Чтобы стереть воспоминания, твоя таинственная тётушка должна была наложить заклятье вре́менного забвения, а оно доступно лишь магистрам Академии. Софи училась там?
— Нет, — уверенно ответила я и осеклась. — Я… я не знаю. Раньше я была уверена, что, кроме школы, Софи ничего не заканчивала, ведь мы скромно жили в деревне и всегда справлялись без магии своим трудом. Будь моя тётушка магистром СиЛ, мы бы в золоте купались.
— То есть состояние из сумки тебя не впечатлило? — саркастично поинтересовался Око.
— Скорее насторожило, — призналась я. — Софи умолчала, что мы владеем такими богатствами. А вдруг это украденные деньги?
— Золото не пахнет, — ясно выразил своё отношение маг.
Я не стала спорить.
— Я считаю, Софи обманывала тебя, — после минутного молчания заговорил паук. — Может, в благих целях, но обманывала.
— Почему?
— Менталист она искусный, — пояснил Око, — скорее всего, с достойным образованием: если не Академия, то Высшая школа точно. Уверен, раз твоя тётушка скопила столько денег, то долго жила в столице или другом богатом городе и прилично зарабатывала. К тому же Софи поставила тебе мощнейший щит, который, как мы выяснили, не поддался ни одному из лучших артефактников страны, то есть мне, ни группе сильнейших троллей.
— Насчёт этого ты ошибаешься, — одёрнула его я. — Софи повторяла, что защиты хватит на год, потому периодически усиливала её, чтобы та не сломалась.
— Деточка моя, — заулюлюкал паук. — Тебя ждёт тысяча открытий!
Я скептично взглянула на лилового всезнайку: давай же, удиви меня.
— Ментальная защита ставится единожды и на всю жизнь, — ошарашил меня Око, а затем добил, — а после не чаще, чем раз в десять лет обновляется, и то, если ты занимаешь невероятно важную должность при дворе. Двух-трёх раз достаточно, чтобы навсегда прочно спрятать твои мысли от пытливых глаз.
Затем семиногий паук подобрался ко мне ближе и добавил:
— Девочке из деревушки, вроде тебя, и вовсе щит не нужен: менталистов загородом не водится.
Я опешила.
— Так сколько, говоришь, твой щит усиливали? — наигранно безразлично уточнил Око.
— Раз в полгода… — машинально ответила я и добавила, — …в течение десяти лет.
Маг потерял дар речи. Сначала он молчал и, кажется, не дышал, а потом хрипло спросил:
— Кто ты?
Глава 4
Повисшую после вопроса Око неловкую паузу прервала приближающаяся повозка. В надежде на отдых я радостно начала голосовать. Кучер притормозил и остановился рядом со мной.
— Подвести? — мрачно спросил крупный чернобровый возница с круглым носом.
— Да, спасибо, — обрадовалась я. — Мне надо в Тормут.
— Два серебряных, — сурово ответил мужчина.
— Это грабёж, — прошипел Око.
— Договорились! — сказала я, протянула деньги и забралась внутрь.
— Ехать четыре дня, останавливаемся на ночлег и ужин в придорожных тавернах. Еда и кров в стоимость не входит, — монотонно пробубнил возница.
— Вот, хапуга, — прокомментировал паук. — За эти деньги кучер должен нам своих четырёх лошадей с повозкой продать, да мешок овса в дорогу предложить, вежливо и учтиво, а не тоном, будто одолжение делает.
Мне было всё равно. У меня не осталось сил торговаться: я хотела спать и скорее уехать подальше от людоедов и прочих опасностей, обрушившихся меня в последние два дня.
Надо отдать должное, повозка оказалась просторной, рассчитанной человек на десять, но попутчиков у меня было всего трое: пожилая женщина с ребёнком лет семи и черноволосый мужчина. Если присутствие первых успокаивало, то нахождение второго — напротив: возникло жгучее желание вжаться в стенку и спрятаться, что я и сделала.
Устроившись в самом тёмном углу, где тень скрывала меня от любопытных взглядов, я изредка смотрела в окно, возле которого, улыбаясь, сидела женщина и напевала грустную колыбельную мальчику рядом с ней. Поднять глаза на странного попутчика я не осмелилась, заснуть тоже не смогла, а Око притих.
Когда стемнело, мы остановились у приличного трёхэтажного домика. Возница, не церемонясь, дал понять, чтобы все выходи́ли на постой — внутри ночевать запретил. Сжав в руке два медяка, я смело отправилась в дом. На пороге, радушно приглашая войти, меня встретила полная дама в чепчике. Неуклюже сунув ей деньги, я попросила отдельную комнату и горячий ужин. Жестом призывая остальных присоединиться, хозяйка таверны зашла внутрь, а меня завела в малюсенькую комнатку, похожую на чулан.