Ученики в светло-голубом, гордо выпрямив спину, сидели в соседнем ряду. Группа водников, где преобладали девушки с идеально уложенными волосами, для меня ассоциировалась с педантичностью, строгостью и дотошностью, но я невольно восхитилась.
В ряду, ближайшем к моему, свободно разместились улыбчивые землевики в одежде мятного цвета. Думаю, друзей нужно искать среди них: лица избранников Земли светились добротой и открытостью.
Наконец, я увидела группу из пяти человек в васильковой форме и радостно помахала им, приглашая присоединиться ко мне. В ответ на моё приветствие все они притворились невидимками и робко проследовали за последнюю парту ряда воздушников. Меня неприятно кольнула слабая обида на Роя, но я быстро опомнилась, рассудив, что мы всего лишь поужинали в общей столовой — это не значит, что мы друзья.
«Основы стихийности» проводил Господин Лик. Молодой профессор выглядел более чем привлекательно: ярко-рыжие взлохмаченные волосы, карие глаза, курносый вздёрнутый нос, широкая улыбка вкупе с подтянутой фигурой и ростом около двух метров смешались в адский коктейль кумира первокурсниц.
Первую пару Господин Лик посвятил обсуждению простейших заклятий стихии Огня, которые неустанно просил демонстрировать студентов в алом; вторую — Воде, третью, соответственно, Земле. Так, многие адепты успешно попрактиковались и показали себя. Заглянув в расписание, где «Общая стихийность» значилась девять раз: каждый день с понедельника по пятницу, я довольно решила, что завтрашняя пара определённо начнётся с практики воздушников.
Физическая подготовка меня порадовала и расстроила одновременно: Господин Зергал, едва завидев форму василькового цвета, громким басом через весь полигон проорал, что ближайшие две недели «дохлых воздушников» он на своей территории видеть не собирается. Намёк понятен — наша шестёрка поспешила ретироваться.
Следующие три учебных дня не отличались от предыдущего ровным счётом ничем.
Профессор Ван, преподающий «Основы магии Воздуха» три раза опаздывал на половину занятия, а после три раза засыпа́л.
Господин Лик всё так же искромётно и живо опрашивал всех, кроме группы воздушников.
Госпожа Родос кидала интересные факты из истории Сидона в тишину, и, кажется, женщине было совсем неважно, слушал ли лекцию кто-нибудь вообще.
Старый профессор Дил удивлял нас умением задорно и с юморком говорить об этике.
А Господин Зергал, наверное, радовался, ведь мы строго отсчитывали официально отпущенные нам на отдых от физкультуры дни.
Поначалу я беспокоилась насчёт ночного происшествия с Саей и боялась встречи с ней. Однако с девушкой я так нигде и не пересеклась, потому благополучно забыла об увиденном ночью. Хоть нервные причитания Око не заканчивались, я была уверена, что паучье зрение в этот раз ошиблось: полный мужчина просто похож на артефактника. Я, вот, например, не посмотрюсь неделю в зеркало и уже забываю, что мои глаза миндалевидной формы, а губы напоминают вытянутый бант.
Легко справившись с первой учебной неделей, так и не получив никакого домашнего задания, кроме как от Господина Тира, я задумала страшное: попробовать одну из драгоценных конфет, подаренных Кайлом. Несмотря на стоимость подобной коробки, я заключила, что я этого достойна.
— Око, ты же по ночам не ел конфеты? — пытаясь найти объяснение пропаже четырёх штук, строго спросила я паука.
— Я, знаешь ли, больше по мухам, и то пару раз в неделю, — обиженно пробурчал Око. — Привык на диете у троллей сидеть. Вот, верну своё тело, и не будет там вздутого живота!
Я сдавленно хихикнула.
— Фу, кто в меня превратился, или как это называть?! — разгорячился маг. — Неважно. Бездарь он. Я намного симпатичнее, ты мне поверь.
— Верю-верю, — задумчиво ответила я и съела одну шоколадную конфету, на всякий случай сосчитав оставшиеся: семь — ровно на неделю.
Первые выходные в Академии прошли лениво, однообразно и без происшествий. Око тарахтел без умолку, что СиЛ уже не та, что преподаватели предвзято относятся, а я, наоборот — легкомысленно. Паук переживал, что я до сих пор не отправилась с ним в библиотеку за книгами, которые позволили бы ему вновь стать человеком, а я подтрунивала над семиногим другом насчёт его нервозности.
Столовая, к сожалению, во внеучебные дни радовала редких посетителей только вчерашним пресным супом с заветренным хлебом, слишком крепким чёрным чаем и гарниром из макарон, что разительно отличалось от меню, предлагаемого в будние дни.