— Опасно всем. Но у меня нет выбора.
— Потому что…
— Потому что на меня навесили эти квазвровы нашивки и отказаться я не могу. Это же нарушение прямого приказа! — вот же упрямая! Святого доведет, мертвого выбесит!
— Правильно ли я поняла, что мой будущий командир призывает меня нарушить приказ Главнокомандующего ради того, чтобы избежать ВОЗМОЖНЫХ опасностей?
— Ещё не командующий, приказ вступает в силу после прибытия на Кэттериан и подписания бумаг о неразглашении, — по правил я.
Вслушайся же. Бумаги о неразглашении, набор только вчерашних школьников… Неужели у тебя совсем не возникает вопросов? Ты так хочешь доказать, что коты чего-то стоят, что разучилась видеть дальше своего хвоста?! Или жаждешь геройски погибнуть во славу былого величия своей расы? Какая глупость…
— Ну раз не командующий, то и не командуй. Я солдат, Идан. Такой же как ты. Я знала, куда шла, училась почти пять лет ради этого дня. И ты предлагаешь мне что? Сдать в утиль мех-костюм и стать домохозяйкой? — голос стал громче и напряжённее. Из груди рвалось утробное звериное рычание. Ашхен разозлилась всерьез, будто не желая слышать и видеть главного: заботы.
— Среди выпускников СКАТ множество тех, кто перешёл на штабную работу, миновав поля. Ты…
— Нет, это ТЫ, Идан, — когтистый палец упёрся мне в грудную нашивку. — Ты почему-то решил за меня, что мне лучше. Может, меня от твоих бумажек тошнит.
— Опять? Я ведь говорил, что надо в санчасть а не геройствовать.
— МЕТАФОРИЧЕСКИ! Меня тошнит от бумаг не буквально! — шумно выдохнув, Йен покачала головой, выражая свое разочарование и обиду, но я не собирался уступать. Пусть лучше злится на меня, но будет живой и целой, чем мои же приказы угробят ее на проклятой разведвылазке. — А от этого разговора буквально.
Теперь мне предоставили любоваться напряжённой спиной. Красивой, почти идеальной. Камзол только подчеркивал осанку и гибкость кошачьей грации. Ашхен отошла к окну, распластав на стеклопластик свою все ещё бледную ладонь.
— Знаешь, твой брат хотя бы в лицо с первых дней тычет, что я слабое звено в компании избранных. Ты веришь в меня ничуть не больше, просто упаковываешь все в красивую обёртку заботы. — Резко развернувшись, Йен за секунду добирается до меня, встаёт вплотную, тяжело дыша. — Ты же правдолюб, Дан. Так признайся уже, что ТОЖЕ считаешь меня забавным зверьком, не способным самостоятельно о себе позаботиться. Я же просто милый котенок, да?
— Как интересно. Ты теперь меня с братом сравниваешь? Вот это неожиданно. С чего вдруг, Эйелен?
Ты же знаешь, как я не люблю, когда нас сравнивают.
13.1
Йен— Что вас сравнивать, — тяжело вздыхаю, впрочем, не рискуя развернутся. Потому что действительно думаю, что Ирвин более постоянен и правдив в своих реакциях и суждениях. — Вы разные, как день и ночь, как две стороны светила. Одна все время во тьме, другая — светлая, слепит так, что глазам больно. Хотя, несомненно и похожи, как минимум, вот в этом своём: "я лучше знаю, где тебе место и как поступить". Только он все никак не отправит меня на помойку, а ты… даже не знаю… Ведь дело не в заботе, Дан.
— Серьёзно?
— Да. Ты хочешь, ты считаешь, ты решил. Где в этом списке из сплошного "я хочу" крохотное "давай обсудим и решим"?
— А сейчас мы не обсуждаем? — щурится он.
— Сейчас ты мне, скажем так, настоятельно рекомендуешь. Я говорю, что поеду. Это была моя мечта — экспедиция, и я постараюсь выложится. Тем более, разве не здорово, всегда смогу прикрыть тебе спину!
Он хмыкает, совершенно отвратительно, высокомерно даже. И в этом так похож на брата…
Бессмысленная беседа. Мне хочется, чтобы он ушёл.
Осознание настолько пронзительно шарашит голову, что не сдерживаюсь и удивленно приподнимаю брови.
— А я говорил, — расценивает по своему Идан, — но… — спохватывается, машет в мою сторону рукой. — Ты опять перекрутишь слова.
— Ну вот, — улыбаюсь, падая на стул. — Давай на этом и остановимся… есть кое-что, о чём мне надо с тобой поговорить и-и, — да, я просила Берга сохранить нашу тайну, но не могу вот так смотреть в глаза Дана и врать.
— Сейчас? Слушаю.
Нет. не время, Йен. Сперва, стоит узнать о странной реакции и поведении хвоста. Поговорить с мамой… Что это изменит? Снизит ответственность за то, что наставника ему рога? Ему не дала, а брату с несвойственной легкостью?
В том-то и странность. Есть кое-какие подозрения, но они настолько невероятны, насколько возможная жизнь на планете Соло.