— Собираемся сыграть, — отвечает Идан и у меня щемит сердце, хотя я стараюсь ничем себя не выдать. Что ж, никогда раньше мне не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы сохранять невозмутимость и безразличие. С того самого разговора мы ни разу не общались неформально. Терять Идана как друга, близкого и родного человека мне больно. — Хотите присоединится?
— Что за игра? — спрашиваю я, чувствуя на себе еще один цепкий, колючий взгляд. Меня как будто стальными тросами тянет к нему, развернуться, словить жар этого взора, поглотить жадно, а затем и вовсе утонуть в чистой, пылающей эмоции, которую, уверена, он может подарить. Но я держусь, сжимая с силой хвост, концентрируюсь на старшем брате.
— Вариация “я никогда не…”
— О, — только и выдаю я. Интересно, в этой комнате, кроме нас с Ирвином, есть еще люди с постыдными секретами?
— Так что, Ашхен, рискнешь? — подначивает Шакс. — Сейчас узнаем, как вы с Бергом кувыркались и когда был ваш первый раз.
Он хохочет, я отчаянно краснею, от предчувствия чего-то надвигающегося с непреклонностью сошедшего с курса крейсера. Нет, Йен, он не может знать. Никто из них.
— Тирион, это всё, что тебя действительно интересует? Когда мне вставили и как? Из всего многообразия вопросов, ты хочешь знать, какой у нас с… — запинаюсь на долю секунды, — Иданом интим?
Шакс разочарованно откидывает голову на спинку кресла:
— Какая же ты скучная, Йен. Ну точно как пожружка твоя. Два сапога — пара.
— Уж какая есть, придется потерпеть сегодня.
— Уже пять лет как терплю, — шипит тихо он, и Кэм неожиданно вкидывает голову в его сторону с тем самым любопытством во взгляде.
Никогда не понимала причин, которые могли бы вызвать такую антипатию Тириона ко мне и наверное, никогда не пойму, его повернутось на том, чтобы задеть меня напрямую или через Кэм всегда поражали.
— Так что, играете? — голос звучит немного хрипло, Ирвин прокашливается, а у меня по коже разбегаются мурашки. — Можно просто наблюдать, — зачем-то добавляет.
— Я в игре, — активничает Кэм.
— Тоже, — не желаю отступать внадежде на то, что Тирион не рискнет больше задавать подобные вопросы.
— Тогда, поехали, — Саймон раздает нам с Кэм комплект фишек.
— А это что?
— Наказние, — пожимает плечами. — Ты можешь не отвечать на вопрос выкупив ответ фишкой, или отработав действием.
— Что ж, — перекладываю свою горку фишек ближе. — Давайте начнем.
Глава 18
Идан
Надо же… Не думал, что девочки снизойдут до общей комнаты. Опыт всего полета показал, что они усиленно избегают проводить время с командой. С Йен все понятно, она, очевидно, не желает находиться со мной рядом: даже в рабочей обстановке постоянно ощущается ее напряжение и неловкость. Это плохо. Лишает нас былого доверия и усложняет поставленную задачу.
Ежедневные наблюдения за экипажем подтвердили мои опасения: все здесь, будучи знакомы уже ни один год, друг другу не друзья и даже не товарищи. Ирвин, накрученный, очевидно, отцом, не доверяет мне, ненавидит Шакса, напрягается при виде Йен и Кэм. Только с Саймоном себя ведёт по-дружески. Это хорошо, что хоть в двойке разлада нет, но работать нам командой. Тирион, как будто, даже во сне задирает девчонок и готов вцепиться в глотку Рину, ко мне относится с холодным отчуждением: ни уважения, ни веры в мои решения у него нет. Во многом поэтому я был инициатором совместных вечеров и настолок, надеялся в ходе наблюдений в неформальной обстановке понять, что между ними всеми происходит и как не дать подставить под удар успех миссии и наши жизни.
С этой позиции, хорошо, что Ашхен и Илуне почтили нас присутствием. По глазам и тупым репликам Шакса, сразу видно, что простых вопросов про любимый напиток не будет. Впереди вечер копошения в грязном белье — самое мое нелюбимое. Считаю, личное не должно становиться достоянием общественности и уж точно вставать между людьми в команде. Это всегда и всем только во вред.
— Кто начнет? — Тирион с видом бывалого крупье, смахнул поближе выданные фишки. Всего пять возможностей спасовать на старте, но если кто-то тебя поймал на неудобном вопросе, то твоя фишка идёт не в сброс, а противнику, увеличивая его "фонд безопасности".
— Я, на правах капитана, — красноречивое "так и знал, везде злоупотребление" светится на лбу Шакса крупными буквами и даже забавляет. Йен, севшая вместе с Илуне чуть в стороне, заметно напрягается.