Хвост! Я вновь чувствую его! Откликнувшись на мысль об истинном, словно оголодавший удав, обвернувшись кольцами он импульсно сжал… ногу Ирвина?!
Тело напрягаясь, тут же фиксируя и чужую руку с силой прижимающую меня к мощному, оголенному торсу, и ладонь, по-хозяйски распластанную на животе.
Твою звезду! С головы до пят меня окатывает приливами то жара, то леденящего холода. Он понял? Знает об истинности? Решил спасти? Что дальше?
— Проснулась? — хриплый голос, звучащий в самое ухо, запускает табун мурашек. Тело тут же покрывается гусиной кожей.
— Не очень уверена. — Разворачиваться к нему лицом не рискую.
— Проверим? — он легонько сжимает ладонь на моём животе.
— Так, ладно. Проснулась, — пищу испуганно от всего того, что ощущает тело и считывает хвост. Мне страшно. Страшно от того, насколько хорошо все ощущается. Кладу свою ладонь поверх его. Странно, но он не убирает, а наоборот, переплетает наши пальцы. — Что происходит?
— Ты мне скажи, Йен. Что, квазар его дери, происходит?
Пытаюсь встать, разорвав наши объятия, но кажется ни Рин, ни хвост не разделяют моего рвения.
— Не советую, — все так же будоражаще нашептывает Ирвин, — твой хвост точно против и скорее оторвет мне ногу, чем отпустит. Кстати, можно чуть помягче? Не то, чтоб я совсем против, но нога мне ещё понадобится, а вот в правильном кровообращении с таким сжатием я сомневаюсь.
— Прости, — виновато бормочу, — но я, пока, не могу это контролировать.
— Самое время сказать почему. По моим подсчетам, температура вновь поднимется через минут тридцать, судя по ночным интервалами. Тебя рвало трижды и, откат от стимуляторов ещё не прошёл. Это не говоря уже обо всем остальном. Что происходит?
С силой жмурюсь, кусая щеку изнутри. Ну вот и все, Эйелен. Пути назад нет. Думала, лучше смерть, чем правда, да? Настолько струсила, решив отделаться бессвязными объяснением, чем огорошить признанием. Да, я и правда не думала, что он поймёт… или не понял все еще… или понял, но ждёт, чтобы сама сказала… или…
Стоп, Йен. Неужели то, что сказал Тирион не откликнулось, неужели его пример не показывает, что можно не успеть сказать… что? О чем? Ведь между нами нет чувств! Есть что угодно, кроме самого главного. Истинность кэттарианки явно не то, о чём мечтает Ирвин Берг.
— Йен?
— Сейчас… я развернусь, хорошо? — предупреждаю, завозившись на одном месте. Уж если признаваться, то лицом к лицу, хватит трусости.
Его ладонь протяжно следует по моему телу, с живота, нежно оглаживая изгиб талии, перемещается на спину, бедро, рельефное, горячее протискивается между моими ногами, побуждая уложить собственную ногу поверх его. Внутри меня все ликует от близости с истинным, это, твою звезду, настолько кайфово, что я, тяжело дыша и едва сдерживая блаженный стон, утыкаюсь лбом в его грудину, переводя дыхание. Нам двоим слишком тесно на импровизированном лежбище, я понимаю, что по-другому никак, и для него вот это вот всё окрашено совсем другими красками: липким, горячечным потом, тяжёлой ночью проведённой рядом с больным гуманоидом, … вынужденной близостью с девушкой брата.
— Рин… — начинаю, но слова комом стоят в горле. Ну почему так сложно?! Сделай уже это, Йен! Поднимаю взгляд, вновь всматриваясь в до боли родные глаза: моя гроза, моя вселенная, мой шторм. — Кхм, наш первый раз, вернее, мой первый раз, точнее наш…
— Я понял.
— Одним словом, это была кошмарная ошибка, фатальная просто! Нет, все было, — прикусываю губу, — все было прекрасно, и для меня, пожалуй стало… так, стоп. Лучше начну сначала. Рин, у моей расы есть такая особенность, как истинный союз. Это… совершенно уникальная связь между мужчиной и женщиной, она закрепляется как раз во время близости и… одним словом, между тобой и мной, вернее, у меня… у меня появилась эта… зависимость. Да. Ты спросил о болезни. Так вот — я болею тобой. Ты — мой истинный. Без постоянной подпитки, не только физический контакт, но и ментальной, я умру. Что, собственно, чуть и не произошло. Вот…
22 1
РИН
Утром
— Квазар! — я ожидал чего угодно. Отравления парами планеты, несовместисмостью с местной атмосферой. Успел уже перетасовать в голове миллион версий. Ночь выдалась тяжелой. Выспаться, естественно, не удалось. Ашхен мотало по всем кругам адского отходняка, ее чертов хвост держал меня, как ручного пса на поводке, вцепившись в ногу мертвой хваткой. Я ТРИЖДЫ пытался его разжать. Да проще снять общивку с корабля голыми руками, чем отодрать от себя эту настырную конечность! Как Йен вообще с ним живет. Сам бы себе ампутировал, клянусь Тритоном!