Так вот пока ее морозило, потом лихорадило, потом рвало, потом опять морозило… я составил штук двадцать правдоподобных версий того, чем кошка могла заболеть уже здесь и, главное, что из этого вовлекало меня в активные условия выживания. По всему выходило, что я ручная нянька из серии “обогрей, подай воды!”. Это звучало не очень обнадеживающе, конечно, но Йен сделала даже большее для меня, спасая нас с Шаксом. Так что… На самом деле я и без этого бы с ней возился. Может, мы и враждовали, но бросить боевого товарища вот так… нет, на такое я не способен. Это, в конце концов, не поуставу. Поморщился. Я ведь решил для себя бросать это дело. Не все в жизни измеряется законами и уставами. Нужно жить своим умом.
Только что делать, когда ум отказывает.
— В каком смысле мной? — нет, я все услышал, не глухой. И вроде как даже не тупой, хотя Дан бы поспорил. Он-то наверняка знал об этой квазаровой истинности все. Читал умные книги, провел исследование. Какая такая привязка? Что за бред вообще?
— Так подожди, — отпустив Йен, я рывком сел, защипев от боли в ноге. Проклятущий хвост посчитал резкие движения попыткой дизертировать и вообще перекрыл мне кислород. Вернее кровоток. Кажется, был полон решимости сломать мне кость, если надо, чтобы уж точно обездвижить и надежнее приковать к себе. Со сломанной ногой, как известно, далеко не убежишь.
— Да хватит уже, зараза, — Йен закусила губу, приняв на свой счет. — Да я не тебе! — растерянно и зло рыкнул в ответ, но тут же себя одернул. Она тоже села, пошатываясь притянула к груди свой комбез кое-как прикрывшись им от моего взгляда. Меня собственная нагота не смущала.
— То есть если бы первым был не я, а Дан, то твоя эта э-э-э болезнь, перекинулась бы на него. В смысле это, — поддел пальцами кончик хвоста, попытавшись (естественно безуспешно) отцепить от себя, — счастье привалило бы ему?
От мысли, что я влез не к месту между братом и девушкой, да еще и настолько все испортил слюна во рту вдруг показалась непривычно горькой. С другой стороны, где-то там, под чувством вины, приятно теплелось довольство. Необъяснимое, нелогичное и противоестественное. Я не хотел отбирать у брата девушку, я просто…
А собственно что просто? Трахнул ее ради победы в турнире?
Какой ты квазар, Ирвин.
Прислушался к себе. Ну Кэм же я ради победы не трахал. Хотя, Кэм это другое… Конечно, свосем другое дело. Твою звезду, я даже не знаю, живы ли они там оба. Идан и Кэмэрин…
— Не совсем так, — отозвалась Йен. — Вернее, совсем не так. Это не зависит от того, с кем был первый… эм, ну то есть кто первым…
— Я понял, Йен. Давай ближе к делу.
— Да. Так вот, это как бы вообще от другого зависит.
— От чего? — Хорошо, что не от этого. Выходит, не так уж я перед братом виноват? Получается, что у них бы все равно ничего не вышло, да?
— Я не знаю.
— То есть как? Это же особенность твоей расы?
— Ну знаешь ли, особенность твоей расы не пережить приземление на Антарес. Ты знал об этом до вчера? — Йен начала заводиться. Это хороший знак, значит, уже передумала умирать. Все-таки это радовало меня. Что передумала.
— Туше.
— Я не знаю, как и от чего это работает. За время угнетения коренного населения истинных пар все меньше. Об этом мало и редко говорят, точно не пишут в газетах и, конечно, не исследуют в НИИ. А если и исследуют, то нас не посвещают, мы же бесправные.
— Уже нет, — технически уже шесть лет как нет. И за эти шесть лет кэттерианцы получили многое. Правда, в сознании людей так и остались низшей расой. Историческая память. Добрая половина Тритона считала их просто помесью человека и зверя. Такой симбиоз разумного и питомца. И относились так же. — Почему не Идан?
— И на этот вопрос не могу тебе ответить. Все происходит на каком-то высшем, совершенно неконтролируемом уровне. Многие пары живут всю жизнь, обычными всесоюзными браками, с проставлением порядкового номера в семейных архивах и обмена клятвами или ритуальными браслетами. Истинных союзов практически не осталось. Тоесть, я, например, за всю свою жизнь о таких даже не слышала.
— А он? Идан знает, что как это… привязка? Эта вот связь случилась и не с ним? — Йен фыркнула.
— Я не говорила твоему брату, что изменила.
А, ну да. Привязка в момент сексуального контакта. Точно.
— Хорошо. Значит, чтобы не помереть тебе нужен физический контакт? — Стать любовником девушки брата на постоянной основе. Странные отношения. Идан, конечно, не захочет, чтобы Ашхен умерла, но… я бы на его месте не смог спокойно жить с девушкой, зная, что ее обкатывает мой братец. Это какая-то шведская семья уже. — Насколько регулярный?