— Да, готова, выдвигаемся, — пробормотала она.
Нас выкинуло в дикой местности. Вокруг какие-то горные породы и деревья. Примерно час мы перебирались по холмам, постоянно поддерживая щиты блокировки волн, защищаясь от радаров противника.
— Нужно сделать привал и что-то поесть. Костюм выдает озеро в пятнадцати минутах к западу. Можем немного сменить курс и попробовать поймать рыбу.
— Что с запасами? — интересуется Йен. Из нас двоих она в худшем положении. Я успел поесть, а кошке все время было муторно, так что она точно оголодала и скоро почувствует снижение показателей по причине нехватки энергии. FBOT тут же начнет снова пичкать ее стимуляторами, а мы только избавились от отката.
— Пять капсул очистки воды, треть набора антисептических интъекций, боеприпасы целы. Я ловил дичь в силки, решил, что патроны нам еще могут пригодиться, — Ашхен кивнула. Надолго этого не хватит. Нам все еще нужно обеспечивать миминальную гигиену, что-то есть и спасаться от ночных холодов. Вряд ли на всем пути будет везти с теплыми локациями, а спать без отключки от FBOT постоянно опасно. По протоколу разъединение костюма должно проходить не реже, чем раз в пять часов.
— Сооруди нам походную кухню? Я пока добуду рыбу. Анализ воды показал, что из реки можно пить, значит, и есть тоже. Живых организмов FBOT так и не видел, но рыба здесь была. Примерно минут через двадцать мы уже жарили нанизанные на ветки тушки, похожие чем-то на форель по классификации Терры.
— Меня сейчас стошнит, — скривившись, подаловалась Йен. Она сидела напротив, отвернувшись так, чтобы едва заметная, замаскированная струйка дыма шла в противоположную сторону.
— Тебе опять плохо? — вообще это очень настораживает. Откат давно должен пройти, хвост… Я уже смирился, что он является показателем нехватки э-э-э меня в кошачьем организме. Так вот, хвост спокойно лежал рядом с хозяйкой, только кисточка недовольно подрагивала, стуча о землю.
— Да нет же. Это все твоя рыба! Она воняет.
— Я всегда думал, что коты любят рыбку, — поддел, не удержавшись. Лицо у нее было наредкость недовольное. Йен вообще себе такого не позволяла, никогда не была капризной, а уж в полевых условиях тем более.
— Я люблю рыбу, Берг! Очевидно, ты не мастер готовки.
— Эй! Нормально я готовлю, — втянул носом запах. Вкусно же. Аж в желудке заурчало от предвкушения. — Отлично пахнет, чего ты.
— Химикатами и отравой! Хуже, чем в лаборатории Фертица.
22.4
— Да ну тебя! Если от голода лапы протянешь, я не виноват.
— А если от еды?
— Точно не от моей готовки. Рыба свежак — только из речки, — хотя уверенности, конечно, нет. Потому что костюм все ещё не считает этот свежак живым. Сам чувствую себя идиотом: глаза говорят, что передо мной живой организм, а FBOT (родной и не менее надёжный, чем глаза), в упор не видит признаков жизни. Идан наверняка бы уже нашел причину. С детства он пропадал в лабораториях дядьки и любил все эти загадки генетики.
— Ашхен? Только не психуй, ладно? — лёгкий дым от костра параноидально казался сигналкой, видной на пару десятков километров и тем самым жутко действовал на нервы. С трудом сдерживаясь, чтобы не сканировать местность постоянно, я все же то и дело оборачивался. Попасть в плен к врагу не хотелось, но и голодная смерть нисколько не прельщала.
Если бы не противное ощущение постоянной опасности, то мы, считай, на пикнике. Природа, нетронутая человеком. На Кэт не осталось такой. Да и что там за природа, вне купола? Вечная мерзлота, черные снега да безлюдные пустыни? Тут тоже безлюдно, но зелено. Как будто растительность и живность победили технологии.
В старых записях воспоминаний первых переселенцев такой показывали Терру. Зелено-голубая планета с приятным, пригодным для комфортной жизни климатом. Говорят, что ее убила звезда, но сторонники деградации (ДСД) утверждают, что всему виной технологии и человек. Созданное движение "за естественность" выступает против вмешательства в климатические условия колонизированных планет, требуют полностью отказаться от достижений генетики и технологий. Говорят, мы и эти планеты уничтожим. И сами себя до кучи. Психи, конечно. Кто теперь согласится жить в болезнях и помереть в шестьдесят, если можно дожить до ста, поддерживая вполне достойное состояние органов. Вечной жизни не изобрели, но нашли лекарства от многих, считавшихся неизлечимыми болезней. Научились подстраивать под себя климат за счёт куполов и внутренней циркуляции энергии по его поверхности. Больше нет голодающих: выращенные в теплицах растения и овощи обеспечивают все нужды Тритона. Несколько планет союза идеальны для фермерства, именно они поставляют мясо и аграрную культуру для всех членов Содружества. Как можно считать это убийством планеты?