— Если разделимся, встречаемся в заданой точке. Время ожидания сутки по времени Тритона.
Закрыла глаза, переводя дыхание.
— Готова?
— Да.
— Стартуем.
Глухой звук ускорителей FBOТ, от которого ветви ближайших деревьев и разросшиеся кусты покачивает, пригибая к земле.
— Снимай хамелеон.
— Есть.
Звук пищащих датчиков костюма послужил стартовым сигналом, мы сорвались с места, показывая врагу себя во всей красе.
— Ты знаешь, — стараясь правильно дышать, что при беге и одновременном разговоре не очень-то и выходит, но я не могу промолчать, — именно вот эта твоя черта всегда подстегивала меня нестись вперед.
— Какая?
— Полная безбашенность, Рин. Поисковые дроны, отправленнеы Антаресом именно для этой цели — найти нас, и мы несемся к ним на всех парах, как оголодавшие дети к мамке.
— Очень неожиданно, правда?
Правда. Это всегда восхищало в нем. Неожиданные, какзалось бы, на первый взгляд, совершенно безумные решения. Но Ирвин Берг умел удивлять, выводить команду на первые турнирные места именно благодаря этому — нестандартности решений.
— Есть контакт. Они видят нас. Маневрируем?
— Еще рано… когда фиксаторы дронов определят наши модели и попытаются включить глушилки, используем “веер гейши”
— Принято.
С четыре десятка дронов вытягиваются в несколько рядов, черными точками дырявя небо. Первые ряды летят низко, поднимаясь с каждой ступенькой — рядом выше и выше. Видимо, таким образом делятся по дальности радиуса сканирования местности.
— Готовность на три… два… один… — с разбега Рин хватает меня за руки, фиксируя хват, мы раскручиваем друг друга в безумном, смертоносном танце, как квазарова юла, крутясь “веером гейши”, взлетаем вверх, оказываясь прямо в самом центре дронового построения. Дальность действия наших электромагнитных глушилок позволяет вывести из строя практически все машины только так, будучи в непосредственной близости.
— Остальных ведем на скалы, Йен. На таких скоростях они разобьются о породу.
— Есть, — рапортую, как только ноги приземляются вновь на землю и мы возобновляем бег. — Что ты делаешь?!
Замечаю, что Рин подхватывает один из сломанных дронов, на ходу вырвав материнскую плату, отбрасывает бесполезный корпус в сторону.
— Хочу посмотреть что там.
— Все дроны уничтожены. Теперь они знают, что мы живы, — рапортую Ирвину.
— Таков был план. Меняем курс, на северо-западе фиксирую пустоты. Передаю координаты.
— Это же… похоже на коридоры и помещения, а не на пещеру.
— Проверим. Тем более, если пустят за нами хвост, к источнику сейчас идти не стоит.
— Есть.
Глава 26
Ирвин
— Эта пещера не естественного происхождения, — капитан очевидность, да. Ашхен точно и без меня сделала похожий вывод. Отрывистый кивок служил этому явным подтверждением. Собранная, отлитая будто из особой формы биоматериала, кошка внутренне напряглась. От хвоста до ушей превратившись в живой локатор. Кончик хвоста аккуратно ощупывал породу. Напряженное лицо стало жестче: сведенные брови, сомкнутые плотно губы.
— Проход был взорван, — заключила Йен. Звезды ведают, откуда. Эта ее способность всегда вызывала недоумение и… какой-то неприятный озноб.
Столько лет котов называли отсталыми и неразвитыми, но никто из первых людей, ни один представитель чистой расы не обладал способностью “слышать” планеты. И такой регенерацией, как коты тоже никто не мог похвастаться. Теперь, глядя на то, как Ашхен медленно обходит пробитый в руде кратер, я задумался, откуда пошла наша вражда. С момента, когда Шакс ввернул в адрес кошки пару скользких шуточек, а она не позволила вытирать об себя ноги? Почему меня это так задело?
Нашпигованный официальным мнением, привыкший считать его своим и единственно верным, тянувшийся за величием отца, я пошел по тропе отторжения. И чем больше меня восхищало поведение кошки, чем чаще она показывала себя не менее достойной мундира, чем чистые расы, тем сильнее внутри кипела злость. Несоответствие того, чему я верил и того, что я видел очень мешали оставаться верным выбранному курсу. Йен по многим показателям превосходила среднечеловеческие и это бесило. Бесило, что она, угнетенная, рабская единица Тритона, умеет такие вещи, которые для меня, потомка переселенцев с Терры, никогда не будут доступны. Я хотел быть лучшим, хотел доказать, что чистая кровь людей — залог успешного развития Содружества. И вот теперь мы здесь. Благодаря Йен я все еще жив. Она ведь могла припомнить прошлые стычки и оставить нас с Шаксом у места приземления. Без двойного груза дошла бы до укрытия в 5 раз быстрее с меньшими потерями для себя. Первое время я думал, что спасение — вынужденная мера. Как выяснилось, без меня Ашхен придется туго и физически, и морально. Но в разговорах стало ясно, что эгоизма в том поступке не было. Эйелен спасала нас с Шаксом не ради собственного благополучилия, а потому что не могла иначе. Такая вот натура, не способная, выходит, на низось ради мести.