— Что?! – опешила магиня. – С каким еще красавчиком?!
— А у тебя их несколько? — Наигранно посерьезнела Сате.
— Давай закроем эту тему? – Резко бросила Ник, и увела диалог в другое русло. – Скажи мне лучше, куда пропала Камилла?
— Да никуда она не пропадала, — безучастно пожала плечами Сате, — когда ты исчезла, она пошла с нами, взяла себе крошечную порцию еды и молчала оставшийся вечер, потом прошла со мной и Лу до корпуса и мы разошлись. Нам было в правое крыло, но я точно видела, как она пошла в свое. А что?
— Просто я вчера уснула до ее возращения, а сегодня проснулась после ее ухода. Но возможно ты права, девочка просто стесняется. Думаю, мы встретимся с ней в столовой, а если и там разминемся, то на занятиях она уж точно появиться. Мы, кстати, с вами вместе в группе.
— Я в курсе, — отозвалась лисичка, и ушла, оставив Николетту наедине со своими страхами и подозрениями.
Поднявшись в комнату, Николь грустно заметила, что она все так же пустовала. Погода была солнечная, и девушка решила, что хандрить бессмысленно. Столовая откроется только через десять минут. Поэтому магичка решила, что проведет это время с пользой. Наскоро заправив кровать, она приступила к своему внешнему виду. Достав невероятное платье, что добыла в закромах мадам Фрактенвурд, она бережно надела его на себя, ловко застегнув множество маленьких жемчужных пуговичек, и с удовольствием посмотрела на свое отражение. Ловко расчесав волосы, она приподняла их на затылке, создавая объем, выпустила на лицо несколько прядок, что были короче остальных, и распустила оставшиеся кудри, которые мягкими волнами посыпались по ее плечам. Дальше прихватила ресницы тушью, надела серьги-капельки и залюбовалась своим отражением. Взяв учебники и надев туфли, Николь отправилась покорять столовую. Быстро добравшись до главного корпуса, она наконец понялась по витиеватой лестнице и оказалась в просторном помещении. Аромат свежей выпечки защекотал ноздри и голод резко дал о себе знать. Живот скрутило в спазме и Николь сморщилась от боли.
— Наконец мы встретились, дорогая сестричка! Тебе придется держать ответ за свой длинный язычок! – Прошипел над ее ухом брат. Николь встрепенулась, вздернула подбородок и гордо зашагала к подносам для еды. Положив книгу по истории, тетрадь и карандаш на одну сторону подноса она проследовала к столам с едой, нарочито игнорируя присутствие братца. Она поставила пиалу с салатом на свободный край и проследовала к булочкам, источавшим невероятный аромат. Взяв румяную витушку с маком, Николь жадно вдохнула дрожжевой запах и водрузила булку на поднос. Затем взяла стакан с чаем и проследовала к свободному столу. Столовая работала каких-то десять минут, так что народа тут было немного. Кроме настырно следующего за ней по пятам Маркуса была лишь пара-тройка человек. Выбрав место у окна,Ник, с наслаждением, начала поглощать еду. Марк набрал полный поднос еды, и сел напротив сестры.
— Ники, что за подставное поведение? Негоже так компрометировать брата! – начал было Марк, но Николь подняла руку, жестом призывая молчать и гневным взглядом впилась в Маркуса.
— Негоже братик, — наигранно ласково пропела Николь, — было заключать мою помолвку без моего же ведома. Ты, мой милый брат, думаешь всегда только о себе. Вместо того, чтобы повесить себе на шею женушку и пропивать, и проигрывать ее приданое, ты решил, что свобода твоей эгоистичной заднице дороже счастья собственной сестры, поэтому ты решил выдать меня замуж и заняться расточительством состояния моего мужа. – Голос у девушки был уже жестким, глаза метали молнии. В ее душе начинался шторм, остановить который было уже невозможно. Марк понял, что виноват сам, затронув сестру. Они не разговаривали с того самого дня, как Ник узнала о помолвке. – Нам бы легко хватило тех денег, что остались в наследство от отца, чтобы прожить безбедную жизнь. Я рано или поздно вышла бы замуж, как и ты женился бы! Тогда у нас был бы еще больший капитал. Но твои порочные увлечения шлюхами, картами и алкоголем привели нашу семью в упадок, ты фактически разорил нас, сделав меня бесприданницей, оставив за плечами лишь титул! – продолжала шипеть на него сестра.