Ещё несколько мгновений зрители не спускали горящих глаз с наследного принца, будто ожидая — может, он сыграет что-то ещё? Но Ариес отправил инструменты со сцены, грациозно поклонился и протянул руку мне, приглашая. Я поднялась, вложила ладонь в ладонь друга, и под оглушительные овации мы покинули долину.
Ариес держал меня за руку, ведя мимо домиков. Скоро мы пришли к какому-то маленькому, но изящному и довольно величественному строению, которое прежде я не видела.
Внутри нас ждали Марилла и Алан де Вириди и какой-то эльф.
Здание оказалось храмом. Сотни свечей мягко освещали помещение. Интерьер был крайне скуден на детали: в высоком потолке зияла огромная дыра, сквозь которую в просторный зал проникал серебристый свет луны, освещая ритуальный камень. Он напоминал круглую каменную тумбу, чуть выше моей талии. И всё. Никаких скамеек, лавочек, подушек, алтарей и всякой мишуры.
— Что мы здесь делаем? — спросила я у своих спутников.
— Сейчас пройдёт обряд, — с улыбкой поведала мне мама Ариеса. — И ты вступишь в нашу семью.
— Сейчас? Я думала, это будет завтра…
— Завтра мы уже телепортируемся в Академию. Забыла? — напомнил Ариес.
— Да как-то из головы вылетело…
— Итак, начинаем! — подал голос незнакомый мне эльф. — Дети мои, подойдите и положите руки на камень.
Мы с Ариесом переглянулись и, подойдя к «тумбе», сделали, как велено. Ничего не произошло, и я вопросительно посмотрела на Алана де Вириди, подошедшего к нам с кинжалом и чашей в руках.
— О боги всемилостивые, услышьте меня! — воскликнул он, вознеся руки к луне. — Благословите союз детей моих! ДА ПРИБУДЕТ С НАМИ СИЛА и ещё один член семьи!
Проговорив эти слова, Алан попросил протянуть ему наши ладони. Сделано. Оборотень сделал надрез поперёк линии жизни и подставил чашу. Как только на её дно упали по пять капель нашей крови, мистер де Вириди снова обратился к богам:
— О боги всевышние! Примите кровь той, кто воссоединяется с нашей семьёй, и кровь того, кто с рождения с нами!
Камень засиял разноцветными бликами, а кровь в чаше вспыхнула синим огнём, который тут же угас, будто и не горел вовсе.
— Боги приняли ваш союз. Отныне вы — брат и сестра! — торжественно объявил Алан де Вириди.
Я не сдержала радостной улыбки.
— Стало быть, я теперь Елизавета Петровна Солнечная де Вириди?
— Да.
— Круто! Я так ждал этого! — Ариес тут же полез обниматься. — Здравствуй, сестрёнка!
— Здравствуй, милый братик! — И я обняла его в ответ. — Даже не верится, что всё это произошло со мной!
— Поверь, с тобой и здесь, в храме, — подала голос Марилла де Вириди. — Здравствуй, доченька!
— Матушка, отец. — Счастливо улыбнулась и обняла их, и от накативших эмоций у меня потекли слёзы.
— Ну, ну, полно плакать, — проговорила теперь уже мама, заботливо утирая с моих щёк солёные капельки.
В ответ я хлюпнула носом и кивнула, пытаясь успокоиться. Наконец-то полноценная семья — я долго мечтала об этом. Но никогда — ни на миг! — не забывала своих настоящих родных: отца — Петра Игоревича, дедушку Мишу и бабушку Машу. Маму я с детства не знала, но тот подслушанный разговор директрисы и секретаря натолкнул меня на одну версию… Пазл семейной загадки о том, кто я такая, постепенно складывался.
Ариес прямо сиял от радости, а названные мама и папа никак не хотели выпускать меня из объятий.
— Пора к костру, — с улыбкой напомнил Ариес.
— Братик, отведи, а? Боюсь, я просто не дойду… — Ноги совершенно отказывались идти.
— Без проблем, ты лёгкая, — добродушно отозвался он и поднял на руки, словно пушинку. — Можешь меня называть Арис или Рысь.
— Рысь? — не поняла я. Его же оборотническая форма — колибри?
— Это я его так назвала — из-за непослушания и слишком большой игривости, — поведала матушка.
— Не удивлена. У кого-то и правда шило в одном месте, — сказала я, зачарованно смотря на луну. И за эти слова была предательски подброшена в воздух и тут же поймана. А я что? А я ничего! Просто привыкла «взлетать» на уроках фигурного катания и поэтому не издала ни звука. Даже не вздрогнула.
— Хм, обычно все верещат, как будто их режут кинжалом…
Я сладко улыбнулась брату, но ничего не сказала.
Когда мы добрались до огромного костра, вокруг него уже сидело множество народу. Мне тут же вручили «чашу единения», наполненную вином, из которой каждый присутствующий был обязан сделать хотя бы глоток. Ну, мне она показалась скорее здоровенным кубком. И вообще: количество выпитого как бы показывало, насколько сильно ты уважаешь остальных. Об этом мне прошептал Ариес. Ну, что ж…