Взяв котелок поменьше (литра на два), стала думать, как отобрать пол литра воды и откуда эту воду вообще брать. Свои вопросы задала Форте.
— Вода берётся вон из той бочки, — парень махнул рукой в сторону одного из тёмных углов, где с трудом узнавались очертания бочки. Ясно теперь, как я её упустила, когда осматривала лабораторию. Просто не обратила внимание, ведь бочка фактически сливается с тёмным камнем стен. — А отобрать нужное количество можно мерной колбой. Вот она, — парень достал из ящика стола так называемую колбу. По сути это трёхлитровая банка с отрезанной верхней закругляющейся частью, и с насечками, обозначающими объём. Как я уже говорила, ужас. Никакой точности. Или я чего-то не понимаю в посуде для зельеварения?
— А как отмерить нужную массу? — задала ещё один вопрос, скептически изучая банку. Я, в принципе, могу с небольшой погрешностью отмерять такие массы, как 50 грамм, 100, 200, но для зелья этого много, да и точность нужна, которую я гарантировать не смогу.
— Как же с тобой сложно, — Форте вновь закатил глаза. — То, что каждый более-менее образованный человек знает, тебе обязательно нужно пояснять!
— Ну, прости! — с сарказмом выдала, забирая у парня «колбу». — Я ж не виновата, что у нас технологии развиты на гораздо более высоком уровне! И такой кустарщиной, — я потрясла «колбу», — пользоваться не надо.
— Хорошо, — парень отмахнулся от меня. — У нас для отмера массы существуют специальные мерные ложки.
Мне почему-то сразу представилась обычная столовая ложка. Фыркнула.
— И-и? Как ей пользоваться?
— Сейчас, — парень вновь стал копаться в ящиках стола и извлёк оттуда… столовую ложку! — Ты говоришь, сколько тебе нужно грамм и черпаешь из склянки, — стал рассказывать одногруппник, забирая у меня баночку с бурым древесным порошком. — Смотри. Десять грамм, — сказал он и зачерпнул порошок. Я видела, что он зачерпнул ложку с горкой, но излишки сыпались и на выходе оказалась маленькая кучка, даже не занимающая весь объём ложки. Хм, интересно. Но с вакуумными весами было бы намного привычней, хоть и больше мороки. Они внушают больше доверия. Всё-таки привыкнуть к подобным вещам будет крайне сложно.
Скорбно покачав головой, принялась за варку отвара.
После положенных помешиваний, когда все ингредиенты ссыпаны в котёл, какой-то чёрт дёрнул меня добавить щепотку заинтересовавшей меня шерсти монка. И сразу произошла вспышка. Повезло, что я в тот момент моргнула.
— Ты что сделала, оборванка?! — пробился сквозь звон в ушах до меня возмущенный крик Форте. Кажется, это прозвище прилипло ко мне намертво, как и «лысый» к нему.
С трудом открыв глаза, в которых всё крутилось и вертелось с невероятной скоростью, поспешила закрыть их. Нет, мой мозг пока не готов к такому, лучше полежу так, ничего не видя. Стали возвращаться остальные чувства: боль в голове, спине, копчике, жжение на лице, голод.
— А что случилось? — прохрипела, приподнимаясь на полу при помощи рук. О, как! Меня, оказывается, на пол откинуло. Неслабо так бабахнуло. А случилось-то беззвучно. Но почему тогда в ушах звенит? Хотя нет, уже не звенит.
— Ты что добавила в отвар, ненормальная? — продолжал злиться парень. Послышался топот — и меня подняли на ноги, придерживая за талию. Я предприняла новую попытку открыть глаза. Всё плыло, но различить черты лица Форте я кое-как смогла. Зажмурилась и вновь разлепила веки. Теперь вроде нормально, хоть и слишком резко. — Что ты сделала не так? — от переизбытка чувств меня начали трясти.
— Н-н-не на-на-надо-до меня-а-а т-тря-а-а-асти-и-и-и! — еле проговорила. Тяжело выговаривать слова, когда зубы пытаются поймать язык. Форте наконец меня отпустил, но без поддержки я чуть не упала — успела ухватиться за стол. — Так что случилось? Кроме вспышки, конечно.
— Оборванка, ну ты даёшь, — покачал парень головой, успокоившись.
— У меня, вроде, имя есть, — насупилась.
— Плевать, — отмахнулся он. — Ты понимаешь, что приготовила взрывчатую смесь?
— О, забавно, — рассеяно улыбнулась.
Почему-то вспомнилось детство. Тогда мы с папой и мамой жили в старом в небольшом городе. Ребята со двора тащили из школ красный фосфор и бертолетову соль. Был у нас один паренёк — Стёпа — лет пятнадцати, хорошо в химии разбирался. Он нас и уговаривал на ту авантюру. Я же совсем мелкой была и бегала с мальчишками за кампанию. В то время у нас во дворе была перекладина, на которой выбивали ковры — очень удобное место для игры в футбол. Она стояла в левой половине двора в конце широкой дорожки-стоянки для машин. И в какой-то год повадился один мужчина из первого, самого близкого к тому турнику, подъезда машину ставить напротив перекладины. Раз просили убрать, два, а он не слушал. Вот ребята и разозлились. Стёпа придумал такую вещь: в один пакетик засыпать фосфора и бертолетовой соли, аккуратно положить ему под каждое колесо. Мальчики натаскали со школ реактивов (как у них это получилось сделать незаметно, кто их знает) и устроили засаду мужчине. Он, кстати, приезжал всегда на несколько часов в определённое время. Именно тогда, когда мы во двор все выходили. Так что быть пойманными мы не боялись. Спрятавшись за домом, стали наблюдать. Вот спокойный мужчина вышел к своим жигулям, сел, завёлся… мы все затаили дыхание… дал задний ход. И как бабахнет!.. Мужчина выскочил, матерясь, ошалело вращая головой. Ну, мы дали дёру, что только пятки сверкали, но, боюсь, нас всё же заметили. Больше жигули на то место не становились.