— Валькирия Аваддон.
— Так вот, Валькирия, можете перечислить, для чего применяется этот цветок, его экстракты и порошки?
— Ну… Для ускорения и замедления регенерации.
— Правильно, — госпожа Росс улыбнулась, вызвав у меня приступ беспричинной гордости за себя. — Так вот, начнём с ускорения регенерации. Вы должны понимать, что ни экстракты, ни порошки этого цветка не принимаются вовнутрь. Только наружу. Настоятельно советую записать это большими буквами, потому что каждый год находится умник, опаивающий своего пациента отваром из катикая, а потом ещё сильно удивляющийся: чего это его больной покрывается рыжими зудящими пятнами?..
Аудитория тихонько хохотнула, потому как во время рассказа живая мимика преподавателя довольно забавно изобразила удивление такого умника.
Лекция пролетела незаметно. Линария захватила внимание каждого, говорила простым понятным языком, иногда перемежая лекцию забавными случаями с адептами. Слушать было одно удовольствие. Правда, при всём добродушии женщины, она не терпела, когда на парах её игнорируют, в чём мы могли убедиться под конец лекции.
Адор, если я не ошибаюсь, имел наглость заснуть. Линария попросила всех сохранять тишину, а сама, с выражением шкодливого ребёнка на лице, тихо подкралась к пятой парте крайнего от окон ряда. И так гаркнула ему на ухо, что все чуть с мест не повскакивали.
— Подъём!!!
Парень подорвался с места, бешено вращая головой. Вся аудитория повалилась со смеху. Ничего не понимающий Адор заметил-таки грозную Линарию и виновато опустил глаза, покраснев.
— Простите, больше не повторится, — повинился он тихо.
— Очень на это надеюсь, адепт… — женщина выдержала паузу, желая, чтобы парень представился.
— Адор Лебр, госпожа Росс.
— Так вот, Адор, я очень не люблю тех, кто меня не слушает на лекциях, так что впредь прошу: или вставляйте соломинки в глаза, создавая вид внимательно слушающего меня адепта, или, раз уж на то пошло, не появляйтесь у меня на парах, хотя и этого я не приветствую, — строго говорила госпожа Росс. Парень кивнул. — Садитесь.
Адор тут же опустился на стул, который чудом не опрокинул, вскакивая.
— Так, к следующей паре приготовьте мне доклад о применении в целительских целях травы торeн. Для начала три листа будет достаточно.
Как раз подоспел звонок. Мы поблагодарили Линарию за интересную лекцию и, собравшись, вышли из аудитории.
Глава 14
Следующий кабинет находился на четвёртом этаже под номером 4003. В этот раз мы шли всей группой, целители же понуро направились к лестнице. Они явно не знали про телепорты.
На месте мы устроились всей группой на одном ряду, центральном. Постепенно сюда стягивались незнакомые адепты, все как один уставшие, тяжело дышащие. Точно не целители.
— Господа, а вы с какого факультета? — поинтересовалась наша вампирша, повернувшись всем корпусом к новоприбывшией компании парней. Девушка сидела за третьей партой между Истой и Пеллин.
Один из прибывших оказался эльфом, наряженным прямо как Димиус при нашей первой встрече. Двое других не отличались от людей, одеты в простые тёмные штаны, рубашки и жилеты, украшенные кожаными вставками. Четвёртый ниже всех головы на две, более крепкий, с такими же ушами, как у Клар, одетый в кожаный костюм.
— Амулеты и талисманы, — ответил эльф, повернувшись к нам.
— М-м-м, — задумчиво протянула вампирша.
— А вы?
— Зельевары, — вздохнул Адор.
Ребята из другой группы скривились и решили дальше не обращать на нас внимание.
— Чего это они? — тихо спросила Мидия, наклонившись к нам поближе с четвёртой парты.
— Не знаю, — пожала плечами Клар. — Ну и пустынники с ними, не хотят больше с нами общаться, пусть не общаются. Не больно-то и хотелось.
— Что-то мне подсказывает, что они так скривились из-за того, что наш уровень дара практически нулевой, — почесал в затылке Киран.
Преподаватель вошёл в аудиторию незадолго до звонка. Был он тучен, стар, с проплешиной на макушке, окружённой седыми длинными волосами, убранными с лица верёвкой-ободком. Глаза-щёлочки непонятного цвета цепко вгляделись в каждого, а на опоздавших так чуть дырки не просверлили. Серый безразмерный балахон, подпоясанный коричневым ремешком, казалось, делал преподавателя крупнее, чем он есть на самом деле. Толстые губы поджаты, нос-картошка чуть сморщен. Он мне не понравился с первого взгляда и, судя по его взгляду, кинутому на меня, эти чувства оказались взаимными.
Сев за свой стол, преподаватель разложил принесённые свитки и книги, открыл местные аналоги журналов (у артефакторов ― в бледно-оранжевой обложке), как только прозвенел звонок, провёл перекличку. Надо сказать, голос у него оказался неприятным, булькающим, низким. Тех, кто опоздал, пометил. Отсутствующих не было. После этого мужчина с трудом поднялся, стал слева от стола и начал свою речь: