Глаза мага расширились, зрачок затопил радужку. Рваные последние вдохи. Рука Зурга вцепилась в мою, сжала из последних сил у себя на груди, прижала к сердцу.
— Ами… — последнее слово.
Зарыдала в голос. Жизнь не справедлива! Сколько мы еще должны потерять существ? Из-за какого-то психа, решившего играть в Высшего! Это не правильно, всё это-не правильно!
Закрыла глаза, боль поглотила меня. Душа разрывалась на части, заставляя метаться моё сердце. И в голове возник образ Гавриила «Аминаэль, помни, ты и есть свет», я и есть свет…
Я и есть свет! Открыла заплаканные глаза и смахнула рукой слёзы. Положила руку на грудь мага. Призвала свет. Заставляя его литься через руку в грудь, туда, где был источник умирающего существа. Вокруг заискрило, залило пространство светом. Молилась Высшим и вливала свет и магию в мага. Если это не поможет и я не смогу его спасти, то к черту все предназначения и задания. Если я не могу помочь ближнему, тогда смысл от этого титула — священное дитя?
Вливала всё до конца, не жалея ни сил, ни магии. Каждую каплю старалась донести до мага.
Из-за истощения, как физического, так и магического, чувствовала, как отъезжаю. Силы покидают, мир вокруг начал кружится и пошел рябью. О, светлые светлячки, как же я устала все время падать в обмороки, как неженка… Последнее, что услышала крик принца и его руки у себя на предплечье, а может, не его…
Самаэль.
Неожиданная подстава со стороны мертвецов, могла закончиться благополучно, но беспечность и расслабленность мага сыграла с ним злую шутку. Не могу сказать, что мне на него пофиг, наверное, я к каждому привык, но сейчас глядя на то, как Светлячок вливает в него свою вкусную магию и силу, готов был удавить его собственными руками. Глаза малышки заволокла пелена, тело пошатывалось от упадка жизненных сил, сжал зубы, чтобы не сорваться и не оттащить ее. Это её решение, она вольна делать все что хочет, это её жизнь…Но почему тогда меня так колбасит и плющит от того что она сейчас прикасается к по сути мертвому магу, плачет за парнем которого знает всего ничего… Меня бесит то, что в голове крутится лишь один вопрос. А плакала бы она если бы на его месте был я? Черт! Что со мной? Эта девочка из меня — принца Ада — делает ручного песика, заставляет смотреть ей в рот. Она простая магичка, или кто там она? Пофиг! Может трахнуть её и дело с концом? Ведь всем известно — запретный плод-сладок! Вот и я сорву этот цветочек и успокоюсь.
Да, что она делает? Дура, ненормальная!
Аминаэль передавала магу не только магию, но и свои жизненные силы, выкачивала из себя и опорожняла полностью источник до основания, а это для каждого существа равносильно смерти. Лишь только в моем мозгу сформировалась эта мысль, Аминаэль пошатнулась и худенькое тело стало падать на сырую, залитую кровью мертвецов, землю.
Словил… Сжав зубы, убрал прядь с лица.
На поляне была абсолютная тишина, даже многоглавые драконы не шевелились.
— Аминаэль, малышка, очнись, — шептал ей на ухо.
Приложил руку к сонной артерии на шее… Бьётся… Выдохнул, но не расслабился. Оттащил девчонку от мага и положил на плед, на котором она спала до атаки зомби.
— Орк, разожги костер, она ледяная, — ощупывая её, сказал я и повернулся к ведьме. — Что стоишь! Свари отвар какой-нибудь, чтоб сил придавал! Раздор!
Позвал друга без причины, он просто нужен был мне сейчас. Просто рядом.
— Как она? — короткие вопрос и всё по делу, без лишних эмоций в этом весь Раздор.
— Не знаю, плохо, — сжимая переносицу, ответил честно. — Но минус два, сегодня точно не будет.
Он сказаного мной же, внутри поднялся вихрь из разных чувств, которых до этого не знал. Да, слышал о них, но не чувствовал никогда и даже не предполагал что испытаю. Страх сковал цепями сердце. Безысходность рвала черную душу в лохмотья. Жуткие щупальца потери вцепились в легкие, не давая вдохнуть полной грудью. Я стал задыхаться…
— Сэм, что с тобой? Всё нормально? — спросил друг, касаясь моего плеча.
— Да, нормально, — ответил и посмотрел на Раздора.
— А по-моему не всё нормально, — и друг махнул головой за мою спину.
Обернулся и наткнулся взглядом на свои крылья.
— Ты себя не контролируешь, друг, — мягко, но с упреком сказал Раздор.
Я и сам понимал, что судьба этого Светлячка уж очень сильно меня волнует. Меня тянет к ней как магнитом, её вид будоражит, даже после сна, от которого её платиновые волосы в полном беспорядке. Сейчас глядя на истощенное бледное лицо, мне просто захотелось её спрятать, защитить и, видимо, неосознанно я выпустил крылья для этого.