Глава 4. Где здесь профсоюз?
– Вот нам и апартаменты! – обводя комнату унылым взглядом, произнесла Богдана.
– Может, у них принято абитуриентам самим все в порядок приводить? – с сомнением проговорила я.
А приводить нужно было бы долго! Тряпками, скребками, хорошо бы со специальными чистящими средствами и моющим пылесосом.
Стены пыльные, невесть какого цвета. На них пальцем писать можно. Парочка кроватей с жуткими матрасами без постельного белья и подушек. Стол, который не протирали лет двести. Окошко хоть и большое, но готически затянутое паутиной. Давно выцветшие шторы.
– Любопытно, здесь всех студентов так встречают, или нам повезло? – Богдана поморщилась.
– И кубатура маловата, – с тоской подметила я. – Ночью не помещусь!
– Интересно, – Богдана прошлась по комнате, заглядывая в шкафы, – тут профсоюз есть? Нужно пожаловаться!
– Профсоюз! – раздалось испуганное от стены. И из нее нарисовался мохнатый пятачок, потом пугающе белые глаза с потусторонним взглядом, следом поросячья морда. Вся в шерсти, с желтыми клыками, выпирающими из-под пухлой губы.
Мы с Сойку взвизгнули и шарахнулись к самой пыльной стене. Тут же обе зачихали.
– Никакого профсоюза! – Морда полностью вышла в комнату. Туша, больше похожая на медведя, с длинным заостряющимся хвостом. Монстр слегка витал в воздухе, молитвенно сложив лапы с когтями. – Зачем профсоюз, а, красавицы? Ну, бывает… – начал, заискивающе глядя на наши пораженные лица. – Забыл. Замотался. Вы знаете, сколько у меня абитуриентов на счету? За всеми проследи, учебники и принадлежности принеси, расписание составь, так еще и комнаты приготовь…
– Так, значит, грязь в нашей комнате ваших рук… э-э-э… лап… недодел? – нахмурилась Богдана и начала решительно наступать на монстра, уперев руки в боки. Глаза цыганские сузила, смотря на начавшее пятиться чудовище. – Точно, нужно на вас в профсоюз нажаловаться!
Монстр упал на колени, вжал голову в плечи.
– Не надо! – проговорил плаксиво.
– Надо! – назидательно ткнув в рыльце несчастного пальцем, провозгласила Богдана.
– Не надо! – Монстр начал протирать лапами пол вокруг себя. – Я все сделаю!
– Ха! – оскалилась довольная Сойку. – И все? А кто будет нам моральный вред оплачивать?
Монстр возвел на Богдану глазенки и несколько раз хлопнул ими непонимающе. Но, видимо, что-то в лице женщины его испугало. Он икнул.
– Хотите, я… я вам кубометры увеличу? Я слышал, вам надо!
Слышал? Я в панике на месте подскочила и бросилась к чудовищу.
– Что ты еще слышал?
Монстр плечами пожал.
– Комнатка для вас маленькая. Вы, видимо, у себя дома к апартаментам привыкли. А тут…
Я облегченно выдохнула.
– Именно. Нам и правда не мешало бы комнатку побольше.
– Будет сделано! – счастливо оскалился монстр. – Вы немного погуляйте, познакомьтесь с академией. А я все устрою! Площадь раздвину, отдельную купальню вам определю и шкафы не эти древние, а ныне модные купе сделаю!
Богдана просияла.
– Вот и чудно! Не забудь тогда уж и постельное белье!
– Так точно! Усе будет! – радостно от столь малых жертв отрапортовало чудовище.
Богдана взяла меня за руку.
– Идем… те, лейя Зения!
Мы уже дошли до двери, когда я повернулась.
– А тебя как звать-то, волшебник нашей комнаты?
Монстр насторожился.
– Я волшебник?.. Спасибо! – Он приосанился, но тут же острые уши, все время прижатые к голове, настороженно приподнялись. – А вам зачем мое имя?
– Как зачем? – язвительно улыбнулась Богдана. – Чтобы знать, на кого, если что, в профсоюз жаловаться.
Взгляд монстра стал испуганным.
– Не надо жаловаться, я все сделаю!
Я дернула Богдану за рукав. Чего издеваться над очень даже милым монстром?
– Никуда мы жаловаться не будем. А имя – чтобы знать, как к тебе обращаться.
– Меня тридцатым называют! – Он уставился в пол.
– Но это же не имя! – возмутилась я.
– Я по рангу тридцатый хранитель в академии.
Богдана приподняла брови.
– А сколько их всего?
– Тридцать, – совсем уныло сказало чудовище.
– Вон оно как! – выдохнула Сойку. – То есть нам особенно подфартило, у нас самый…
– …низший из хранителей, – закончил монстр и тоскливо посмотрел на нас. – Теперь вы от меня откажетесь, да? – шмыгнул носом. – От меня все порученные девяносто девять студентов отказались, кроме вас. Но сейчас и вы откажетесь, и… меня разжалуют…
– Что значит – разжалуют? – решила уточнить я.
– Отправят к праотцам! – выдохнул несчастный монстр.
Мы с Богданой переглянулись, и я уверенно заявила: