— Чем?
— Смертью. До рассвета не доживет никто, - она произнесла эту фразу как приговор.
— Восставшие еще не дошли до города, я не думаю, что...
— Миленькая, послушай, я прожила долгую жизнь. Слишком долгую чтобы знать, о чем говорю. Эту ночь никто не переживет. Ни женщин, ни детей не пощадят. Борьба за власть – самая жестокая, беспринципная вещь на свете. Запомни мои слова.
— Но в городе тихо и спокойно, что произойдет к ночи?
— Тихо, - кивнула старушка. – Спокойно... Кто чувствует, старается насладиться моментом со своими близкими. Кто-то до сих пор отчаянно пытается найти выход из города и не теряет надежду.
— Надо верить в лучшее, - я чувствовала себя сумасшедшей.
— Город обречен, - она произнесла это как нечто будничное, отчего по коже побежали мурашки. – Я пожила достаточно и не буду жалеть о смерти. Мы давно ходим с ней рука об руку, - старушка улыбнулась морщинистыми губами. – Вы молодые, сами пришли на гибель... Уходите. Смогли прийти, сможете уйти. Уходите, пока последние лучи солнца не померкнут. Слышишь меня? Уходите из Олонда. Оставьте город. Его покинула всякая надежда.
Она поднялась и двинулась к двери.
— Ты, - старушка замерла у выхода, - ты еще можешь спасти тысячи жизней... Но сначала должна спасти свою.
Я не знала, как реагировать на услышанное и молча смотрела, как закрывается за гостьей дверь.
Где Витор, когда он нужен? Я просто не могу одна переварить только что услышанное.
Откуда старушка узнала, что мы пришли порталом и что нам двоим это удалось за последнее время? Почему она решила, будто у нас получится так же уйти? С чего она взяла, что я смогу кого-то спасти?
Дверь скрипнула, впуская в дом Витора. Он мгновенно оценил весьма красноречивое выражение моего лица.
— Что произошло? – с холодной суровостью спросил, поставив бумажный пакет на кухонный стол.
Пересказала в подробностях состоявшийся диалог. По телу снова пробежали мурашки, слишком уж невероятным кажется происходящее.
Насколько бы ни было реальным, а чувство фантастического фильма ужасов со мной в главной роли не покидает. Я бы предпочла не пройти кастинг по тем или иным причинам и получить роль в массовке. Беда в том, что массовка чаще всего погибает, а главных героев убивать вроде как непринято.
Витор выслушал со спокойным выражением лица. Настолько спокойным, что я почувствовала себя крайне глупо.
— Ты узнала ее имя? – Витор крутил в руках карманные часы с короткой цепочкой.
Конечно, Лиса, ты чувствуешь себя глупо. Имя – первое, что ты должна была узнать.
Удрученно покачала головой. Излишние переживания на меня дурно влияют. Совершенно перестала соображать.
— Как думаешь, откуда она узнала, что мы только пришли в город?
В моем мире старушки всегда все узнавали первее всех. Кто где жил, сколько любовниц или любовников имел и так далее. Все что им, казалось бы, знать не надо – они знали.
— В Олонде, по моим данным, проживает последняя из представителей одного из четырех сильнейших родов. Она же участвовала в Великой битве за Короля, но это было так давно, что о заслугах ее рода успели забыть.
— Нострейн?
В день рождения Джен рассказывал об этих четырех родах. Я могу ошибаться, но память подсказала именно эту фамилию.
Витор неподдельно удивился.
— Верно. Откуда ты знаешь?
— Джен проводил небольшой экскурс в историю.
Заглянула в один бумажный пакет. От этих разговоров желудок отчаянно быстро переварил недавний обед.
В Академии НиПЭ мясо в рационе не предусмотрено. Витор решил оттянуться за все время пребывания «в гостях» и купил все, что связано с натуральным животным белком.
Вытащила коробочку с местными сосисками и поняла, что тоже соскучилась по мясу.
— И что ты думаешь, ко мне заходила сама Нострейн? – жуя, спросила Витора.
— Не думал я что она настолько стара, - с некоторым сожалением произнес он. – Она сказала мы можем уйти?