— Уверен, отец мой — еще не хватало ему компании для полного счастья. — Я должен уйти.
Глава пристально посмотрел в его глаза, словно пытаясь прочесть все то, что с таким трудом прятал бохики.
— Ну, что ж, иди, сын мой, но — старик поднял указательный палец к верху, призывая к вниманию. — Но возвращайся не позднее конца следующей недели.
Бохики, склонив голову, поблагодарил главу и вышел за ворота. Две недели. Его не будет здесь ровно две недели, а ведь он кроме лекарств ничего больше не брал. Ладно, он сам, его организм привычен, а его малышке просто жизненно необходимо усиленно питаться. А интересно, как же быстро эта найденка стала ЕГО малышкой.
Он кружным путем, дабы скинуть вероятных преследователей, прошел на северный склон, и спустился в свою пещеру. Найденка так и лежала в том импровизированном ложе, где он ее и оставил. Если девочка не скажет свое имя, то он будет ее звать Виола (если перевести с его родного языка, как раз найденка).
И так в запасе всего две недели. За это время, он не только должен поставить Виолу на ноги, но и подыскать ей родителей. Вряд ли девочка знает, как сюда попала и где ее дом, значит, ее будущее зависит только от него. Не привык он к ответственности, тем более такой.
Размышляя над тяжелыми обстоятельствами сложившейся ситуации, он не сразу расслышал тихий голосок. Резко обернувшись, он с недоверием уставился в не по-детски серьезные голубые глаза. Очнулась, слава великому Юкаху.
— Что ты сказала?
— Мне страшно, там… — и замолчала
— Птицы? — подсказал он.
Она кивнула.
— Живые? — и столько надежды было в этом простом вопросе.
— Живые — подтвердил он. — Не бойся.
— Раз живые, я не боюсь.
«Храбрая малышка» — умилился бохики. Его малышка.
— Как тебя зовут? — он должен узнать.
— Я не знаю — чуть слышно прошептала его малышка и, коснувшись рукой своей головки, добавила — здесь, очень больно.
— Сейчас все пройдет, обещаю. Ты мне веришь? — почему для него так важно, что бы найденка ему верила, он бы и сам не сказал, просто важно и все.
— Верю — одними губами произнесла девочка и прикрыла глаза. — Ты не мой папа — вдруг произнесла малышка.
Как ни странно, но это его обрадовало. Девочка помнит своего отца, возможно, получится вернуть ребенка в родную семью. Бохики даже улыбнулся от появившейся надежды.
— Не твой — подтвердил бохики. — Но все же я позабочусь о тебе. А сейчас тебе необходимо поспать. Тебе нельзя утомляться.
Вряд ли малышка поняла слово «утомляться», но все же послушно закрыла глазки. Спустя минуту, голосом, проваливающегося в сон человека, она попросила, вернее, просто констатировала факт.
— Останься.
И он остался. Да и некуда ему идти. Сев рядом со спящим ребенком, бохики привычно попытался сосредоточиться. Необходимо вознести молитву Юкаху, что уберег, не отвернулся от малышки.
Сколько прошло времени, пара секунд, или пара часов, бохики сказать затруднился. Вот только вырвал его из медитативного состояния крик полный не столько страха, сколько панического ужаса.
— Они идут, они меня нашли — словно в бреду повторяла малышка, мечась по кровати.
Кто эти пресловутые они, и куда они идут добиться ответа от спящего ребенка, возможностей не было. Он подхватил ее на руки, и крепко прижав к себе, зашептал в самое ухо.
— Здесь никого нет, только ты и я. Не бойся, я не позволю тебя обидеть. Вот увидишь, тебя никто не найдет.
Постепенно малышка расслабилась и успокоилась. А бохики всю ночь так и просидел со спящим ребенком на руках. Еще несколько раз за ночь ее посещали кошмары, и бохики, как мог, успокаивал девочку.
Наутро бохики принял решение закрыть память девочки. Лишь раз он присутствовал при такой процедуре, но помнил, он надеялся, до мельчащих подробностей. Он только не знал, тогда не знал, что закрывая сознание девочки, блокирует ее Дар. Но на тот момент, развитие Дара было второстепенным. Вторую ночь с такими кошмарами малышка могла и не пережить.
Однако, задумать и сделать две большие разницы. Вот и у бохики закрыть память малышке не удавалось. Видно, есть какие-то тайны, секреты, о которых он либо не знает, либо не придает значение. А может, сама Кера против вмешательства в сознание девочки. Дни пролетали не заметно. Днем он пытался блокировать память, а ночью успокаивал, оберегал малышку от кошмаров. Трое суток он практически не спал, но все равно ни за что не променял бы их на спокойную жизнь в обители. Может это и есть так называемый смысл жизни, которые безуспешно ищут годами.
Трое суток, из отведенного ему времени миновали, а он ни на йоту не сдвинулся с места. Такими темпами, ему придется возвращаться в обитель, оставив малышку без присмотра. Упав на колени после очередного кошмара, бохики возносил молитву всем богам сразу и по отдельности, пока не запнулся на имени своей найденки. А ведь он не знает ее имя, не знает о ком молить богов. Может, поэтому и не блокируется память малышки. Не зная имени нельзя повлиять на сознание ребенка. Значит, необходимо как можно скорее поставить ее на ноги и отдать в добрые, а лучше, надежные руки. Только где найти эти руки, он не знает.
Ладно, об этом он подумает потом, как вылечит малышку. Хотя есть у него на примете одна семья. Они уж точно не откажутся принять малышку и воспитают ее как родного ребенка. Решено, утром он спуститься в долину.
Но судьба внесла свои коррективы, и целые сутки бохики провел с падающей в странный, если не сказать жуткий, транс малышкой. Он подхватил на руки ребенка, подмечая все происходящие изменения в маленьком тельце. Она становилась какой-то прозрачной, невесомой, он боялся, что его малышка полностью исчезнет и в этом виноват только он. Его малышка теряет силы, в то время как он готов перерыть всю пещеру голыми руками от избытка энергии. Неужели он черпает силы из ребенка? Неужели такое возможно?
А в это время за пределами пещеры нарастали тревожащие звуки. Теперь и он чувствовал, что их нашли те, кого так боялась девочка. Ему казалось, что его выследили, что за стенами пещеры находятся все те, кому было не лень подниматься по отвесному северному склону, минуя естественных охранников — орланов. Бохики метался по пещере, впервые поняв, в какой на самом деле, ловушке он находился.
Посмотрев на тающую на его руках малышку, бохики принял единственно верное решение, спрятать малышку и как можно лучше. В глубине горы. С его переполненным внутренним резервом, вряд ли составит большого труда раздвинуть границы пещеры. Он хоть и посредственный маг, но сейчас чувствовал себя просто магистром. Он соорудил из одеяла что-то наподобие люльки, положил в нее малышку и закрепил все это на своей шее. В общем-то, ничего нового, все женщины любят сидеть на шее.
Теоретически формулы расширения пространства ему известны, но он никогда ими не пользовался. Поэтому и уходило много сил, вероятно, не хватало элементарных знаний. А потом пришла помощь, откуда ее совсем не ждали. Все те, кто когда-либо погиб и был похоронен в этой горе, пришли ему на помощь. В итоге пещера расширилась не только вширь, но и в глубину. Замечательная вышла крепость, неприступная. Да и нежить в помощниках пугала только сначала. Ему не было интересно, как он умудрился их поднять, но они их охраняли, и это было самое главное.
Оставшееся из отведенного времени, бохики потратил на приведение помещений в божеский вид, лечение малышки и усиленно прятал своих обретенных слуг. Они же и помогали в лечении девочки. Так что к концу последней недели он, наконец, смог спуститься в долину переговорить и подготовить тех, кого кто отныне будет заботиться о ребенке. Значит, придется не только взять с него с него слово, но и связать клятвой. Что он и сделал без малейшего сомнения.
— Поклянись кровью рода, что не бросишь ребенка, что я тебе приведу.
— Клянусь кровью рода, не брошу.
— Что воспитаешь, как собственного, не делая различия
— Клянусь кровью рода, различий не будет.