– Ещё как могу, – с открытой угрозой в голосе произнесла ректор, и это стало для меня последней каплей.
Бросив напоследок сдавленное: «Извините», – я молча встала и вышла из кабинета. Сил моих больше не было там находиться. Она не может распоряжаться моей жизнью, словно своей, она не может так поступить! «Уже поступила», – пронеслось в голове, что разозлило меня ещё больше. Мне срочно нужно с кем-нибудь поговорить и успокоиться. Решив, что с этим заданием прекрасно справится Амалия, я отправилась в кафетерий.
***
Услышала шум, ещё не успев зайти в помещение: звук бьющейся посуды, крики, говор, стук. Все смешалось в один большой гул, который бил по ушам. Вхожу в кафетерий, и в глаза сразу же бросается толпа людей, явно наблюдающих за каким-то зрелищем, возможно, потасовкой. Помещение было в ужасном состоянии. И я не преувеличиваю. Здесь как будто прошёлся магический тайфун, разрушивший все. Половина кафетерия была перевёрнута вверх дном, где-то даже проломили потолок. Боги, да что здесь произошло?! Подбегаю к столпотворению адептов и пытаюсь пробиться сквозь толпу.
– Что тут происходит? – вскользь спрашиваю я у черноволосой девушки.
– Какая-то ненормальная рыжая набросилась…
Ответ теряется в неожиданно громком: «Ба-бах!» Да он уже и не нужен, впереди мелькает знакомая красная макушка, и все становится на свои места.
Рывком прорываюсь через группу парней, стоявших у меня на пути, в первый ряд этой толпы и замираю. Твою ж… Перед глазами предстаёт моя горячо любимая подруга в изодранной одежде, с кровавой раной на плече и растрёпанными волосами. Девушка грозно, с ненавистью в глазах смотрит на стоящего напротив Бэсфорда, который выглядел так, будто бы его подвергали изощрённым пыткам как минимум неделю. Было сложно поверить, что это с ним сотворила Амалия. Вокруг стоял жуткий гам. Кто-то пытался призвать всех к голосу разума и остановить этот ужас, а кто-то, наоборот, подбадривал этих идиотов на дальнейшие действия. Бездна, её нельзя оставлять одну ни на минуту! Собираюсь крикнуть Амалии, чтобы прекращала весь этот бардак, но меня опережают:
– Немедленно прекратили этот цирк! – гремит голос преподавателя теневого искусства, и все резко замолкают.
Единственными звуками в кафетерии становятся тяжёлое дыхание Амалии и Бэсфорда и грозное сопение мистера Вэйлора. Внезапно из толпы появляется высокая фигура ректора, которая выглядит не менее взбешённой.
– Вы что о себе тут возомнили?! Решили разгромить Академию в щепки и думали, что никто не заметит?! Живо в мой кабинет. Оба!
Я впервые вижу миссис Каэру такой злой. Раньше, возможно, я бы ей посочувствовала, но сегодня сама дико зла на нее. Так что, увы… Собираюсь подбежать к Амалии, чтобы отправиться с ней на её «казнь» и поддержать, но на полпути меня останавливает мистер Вэйлор.
– Адептка Риз, вы останетесь здесь.
– Но…
– Никаких «но», ваша подруга справится с получением наказания и без ВАШЕЙ помощи, – с насмешкой говорит декан и идёт следом за уходящей тройкой.
Амалия кидает мне на прощание покаянный взгляд провинившегося щенка и исчезает в толпе перепуганных адептов следом за ректором. А я остаюсь одна, думая, как бы помочь моей влипшей по самые уши подруге не вылететь из Академии.
Глава 11. Настырные мысли
Не показывай свои чувства миру, ибо чувства — указатель к слабостям, и никогда не знаешь, в ком сокрыт враг.
С того происшествия в кафетерии прошло несколько дней. Амалия, как ни странно, отделалась лёгким наказанием в виде генеральной уборки разгромленного ею же помещения.
Девушку до вечера держали в кабинете ректора. Я было уже собралась бежать к миссис Каэре и выторговывать обучение подруги в Академии, но не успела до конца открыть дверь, как та, раскрасневшаяся, ворвалась ко мне в комнату.
— Ненавижу! Да что б его свои же тени сожрали! Козел! — стала высказывать своё возмущение красноволосая. Только не понятно кому, мне или стенке?
— Тебя не отчислили? — с надеждой в голосе спросила я, на что получила краткое:
— Нет! — и обиженный взгляд.
— Расскажешь, что случилось, или как-нибудь потом?
В последнее время Амалия стала немного отдаляться, закрываясь в себе. В ее жизни явно что-то происходило, и пока что она была не готова поделиться своими переживаниями со мной. А я не настаивала. Вторгаться в ее личное пространство, когда она этого не желает, и ей хочется разобраться во всем самой, я не буду. Конечно, это немного обидно, что лучший друг держит тебя на расстоянии вытянутой руки от некоторых своих секретов, но если подумать, у неё есть на это полное право. Да я и сама хороша… За последний месяц произошло столько всего необычного, странного и волнующего, но я ни о чем не рассказала подруге. У некоторых секретов есть, можно сказать, оправдание, а вот у других — нет. И это расстраивает меня. Мне не хочется врать Амалии, она мой самый близкий человек, не считая тёти с дядей, и обманывая ее, я причиняю боль в первую очередь себе.